Интеллектуальные растения в научной фантастике
Тема растительного интеллекта время от времени всплывала в научной фантастике, но по большей части она считалась безнадежно нереалистичной, ее трудно назвать истинной научной фантастикой. У растительного вида нет эволюционной необходимости развивать интеллект, так что растительный мозг представляется бессмысленной концепцией.
Поразительное исключение можно найти в произведениях Олафа Стэплдона. В интересно изложенном повествования всего на 8 страницах Степлдон рассказывает историю о подъеме и падении разумной цивилизации растений. И он делает это убедительно, научно обоснованно, хотя его основные интересы лежат, как всегда, в духовной жизни вида, который он описывает.
Человеки-растения развивались в маленьком, горячем мире, купались в большом количестве солнечной энергии. Мобильность естественным образом распространилась на растительность этого мира. Турбулентные природные условия и давление конкуренции с другими видами в конечном итоге породили разумную расу растений, чья жизнь представляла собой овощной день, когда проходило насыщение солнцем и процесс созревания ночью. Их культурные достижения рождаются из-за динамического напряжения, присущего их природе.
Этот вид стал доминировать над миром животным доблестью и практическим человеческим интеллектом, который он проявил во время своей ночной деятельности. Но в течение дня они сменяли этот индустриальный режим на созерцательный экстаз, космическое общение, свойственное растениям, природа которых позволяет прямое получение энергии. Баланс в конечном счете был потерян, что приводит к гибели растений и их мира.
Гибель произошла благодаря технологическому прогрессу, который заставлял их обойтись без дневного транса, заменив естественный фотосинтез инъекциями, которые придавали им дополнительную энергию, но, к сожалению, не смогли обеспечить существенное духовное питание, которое они получили от своего прежнего общения с солнечным светом. Корни растений были выкопаны, а несчастные существа стали полностью мобильными и мощнее.
Затем наступила реакция. Несколько оставшихся корней были вновь открыты и привиты; вид погрузился в растительный способ существования, но маятник слишком сильно замахнулся. Сам интеллект ослабел, когда растения в своем антиинтеллектуальном отвращении погрузились в блаженное бессознательное состояние. Но планета больше не могла поддерживать увеличенное население природными средствами. Не имея никого, кто мог бы управлять и поддерживать циркуляцию воды, жизнь умерла.
Плачущие, говорящие деревья были у Вергилия и Данте, что свидетельствуют о том, что идея общения с растениями имеет глубокие корни, но только в смысле переселения человеческих душ в растения. Растения еще не создавали свой собственный мир.
Можно привести как пример и Уильяма Хоупа Ходжсона « Лодки Глена Каррига». В главе «Земля Одиночества» мы попадаем на остров, в котором ночью растения плачут. Злые деревья обматывают свои ветви вокруг неосторожного путешественника. Человеческие души каким-то образом всасываются в деревья, а затем призывают других присоединиться к ним. При чтении возникает сильное чувство ужаса, но это сложно назвать научной фантастикой.
Затем наступает великий век научной фантастики, и всевозможные изображения интеллектуальных растений расцветают в литературе.
«Proxima Centauri» Мюррея Лейнстера изображает злобные космические растения, атакующие исследователей. Раймонд Галлун, еще один писатель 1930-х годов, создал более впечатляющие вариации на эту тему, где на этот раз человечество погибает от инопланетных захватчиков.
Как спасение от этих угроз, в Clifford D Simak's All Flesh is Grass есть разумная жизнь в растительной форме, хотя форма, которую она принимает, - это план биологического компьютера, который работает через фотосинтез, и только внешне похожа на жизнь растений, которую мы знаем.
