Однажды Маша... Смертельный диагноз...
Каждый несчастлив ровно настолько, насколько он сам считает себя несчастным...
*Дж. Леопарди
Однажды Маша заглянула в гости к Маринке. Они были знакомы лет десять, если не больше, и Марина, которая была старше, все это время была для Маши самой задушевной подругой, жилеткой и советчицей. Почти сестрой. К ней тянулись, как к источнику живительного тепла - Маринки с ее лучистыми ласковыми глазами на всех хватало.
В этот раз что-то было не так: подруга была задумчивой, и казалось, Машу она слушает через раз.
- Что-то случилось? - Маша прервала свои новости.
- Да, Машуль. Я у врача сегодня была. Все подозрения подтвердились.
Марина протянула Маше бланк. Под длинным перечнем результатов обследования значился зловещий диагноз: "Злокачественная опухоль...". Дочитывать Маша не стала, строчки расплывались...
- Как же это... Как же так, Марин? Может, ошиблись?, - шептала она.
- Нет. Но ты не раскисай. Мне вот только переварить все это нужно, к утру в норме буду. Мы еще повоюем!
Потом у нее началась череда операций-выворачивающей наизнанку химии-осложнений-реабилитаций... Маша старалась как можно больше времени проводить рядом с подругой. На все ее слезы-сожаления, Маринка лишь ласково трепала ее по щеке: "НЕ ПАДАТЬ ДО ВЫСТРЕЛА!" В этом была вся Марина: я еще жива, я еще могу много всего хорошего сделать, много всего в этом мире увидеть...
Рядом с Мариной были друзья, любимый муж, дочь Аленка - все как-то еще крепче сплотились. А в моменты ремиссии Маринка вела себя, как всегда: по-прежнему могла сорваться на ночь глядя на другой конец города - отвезти мед простывшей подруге, приютить у себя питомца на время отпуска другой, собрать у себя за уютным столом компанию семейных друзей. Для каждого у нее была готова улыбка, каждому находила добрые, так нужные в минуты уныния слова... Появилась надежда, что все еще наладится, все будет, как раньше. Весной Марина с Эженом собирались в круиз, отметить 20-летие свадьбы...
А в Рождество... В Рождество Марины не стало.
Маша бродила по улицам, глотая слезы... Казалось несправедливым, что мимо мчатся машины, как ни в чем не бывало, прохожие бегут по своим делам, будто ничего не случилось, мир живет, как всегда, а Маринки, которой было всего 40, больше нет... Маринки - нет! А они - эти все дурацкие прохожие - есть! И всякие маньяки-преступники-подлецы - есть! А Маринки... ее светлой и доброй подруги - нет... Так сиротливо еще никогда не было. Раздался скрип тормозов и Маша, очнувшись, отпрыгнула на тротуар.
"Что это я, - пронеслось в голове. - Надо же об Аленке позаботиться. Вот кому сейчас хуже всех - осиротеть в 18 лет..." Маша прислонилась к дереву и достала телефон. Она не представляла, как найти слова утешения для Аленки и Эжена. Все соболезнования казались какими-то пустыми и казенными...
- Машуль, не плачь! - раздалось в трубке. - Маме бы это не понравилось. Придешь?
Маша, всхлипнув, кивнула и отключилась.
- Похороны завтра, - сказала Алена, открывая дверь. Глаза предательски припухли... - Знаешь, Маш... Я всегда буду помнить ее "Не падать до выстрела!"... Я справлюсь...
Они прошли на кухню и Маша привычно заварила чай. Она боялась заговорить, чтобы не разрыдаться. Потом развернулась и крепко прижала Аленку к себе... Нужные слова утешения так и не приходили в голову.
- Маш, ты не плачь, - произнесла вдруг 18-летняя девочка. Мы с тобой не несчастные. Мы - счастливые. Нам, в отличии от миллионов других людей, повезло в жизни столько лет провести рядом с таким Человеком... А ведь могли и не встретиться...
ПОДПИШИСЬ и будь в курсе...