Не будите спящего Мольера, или рецензия в 13 снах и сновидениях

Были у меня рецензия-сериал и рецензия "со всеми остановками", а новый 2018-й начнется с рецензии в снах и сновидениях. Завершим ко дню рождения Мольера. У рецензии непростая судьба: в одном мелкопоместном издании в публикации ее краткой версии, даже после внесения редакторских правок, отказали, сославшись на недопустимость интонации для их издания. Вспомнилась Раневская из «Подкидыша»: «Мне мотив не нравится!». 

Сон первый. Чертова дюжина.   

«Этого писать нельзя, но в знак ужаса  ставлю черный крест». 

«Кабала святош» Михаил Булгаков.    

13 примерно января (см. «Жизнь господина де Мольера» Михаила Булгакова) родился Жан-Батист Поклен (Мольер).  

13 сентября в театре «Ленком» появился на свет спектакль «Сны господина де Мольера».  Мертворожденным. 

 Горько писать некролог о спектакле, тем паче некролог прижизненный.  

Из спектакля уходят артисты, со спектакля – зрители.  

Билеты на переоцененный в художественном смысле (раз допущен до публики) спектакль регулярно подвергаются уценке.  

Ужели «чертова дюжина» тому причиной? 

«Не живут мои дети, государь», - устами Мольера Булгаков словно бы предрекал недолгую сценическую жизнь своим пьесам. Их запрещали, кромсали, снимали с репертуара. 

 7 лет прошло с момента написания пьесы до ее премьеры. 

7 раз был сыгран спектакль по ней.  16 февраля 1936 во МХАТе сыграли премьеру.  

17 февраля 1673 умер Мольер. Мистика цифр, да и Булгаков по его собственному выражению писатель мистический.  

В 1966 году «Мольер» (еще при жизни автора навязанное цензурой название пьесы «Кабала святош») стал последним ленкомовским спектаклем Анатолия Эфроса. В 1967 он был отстранен от руководства театром.  

Ужели эхо мистификации давно минувших дней аукнулось в «Ленкоме»? 

Подмостки «Ленкома» до недавних пор не знали режиссерской поступи Павла Сафонова, чьи спектакли разбросаны по столичным сценам, но именно с его именем теперь связано возвращение булгаковской пьесы в репертуар театра. То ли Сафонов предложил ее «Ленкому» (по информации ТАСС[1]), то ли Марк Захаров адресовал к пьесе  режиссера (по информации канала «Россия К»[2]) – в театре, видимо, не договорились за кем признать авторство идеи. Как бы то ни было, текст, ставший последним в этих стенах для Эфроса, стал первым для Сафонова. 

Сработан спектакль поспешно, но смеха, вопреки, народной пословице, это не вызывает. В интервью режиссер признавался, что притирки с актерами и выработка общей концепции дались нелегко. Из зрительного зала очевидно - не дались вовсе. Учитывая, что театр объявил 50% уценку уже на третий премьерный показ (и на «Сны…» грядущие), постановку ждет «такая короткая долгая жизнь».  

«Князя» Константина Богомолова сняли с репертуара девятимесячным, вот и «Сны…» могут попасть в фазу быстрого репертуарного сна. Впрочем, по своей безобидности, они и на репертуарную летаргию, присущую отдельным здешним названиям, претендовать могут, на «ЛенКОМУ»…  

Вот уже и логотип банк «Югра» на программке спектакля воспринимается с иронией, а спектакль все никак не обрастет смыслом.  Ужели не прижиться булгаковскому Мольеру в стенах «Ленкома»? 

Спектакль Сафонова располагает к вопросам и роднит рецензента с Регистром, ведущим летопись мольеровского театра. Он то и дело ищет ответы, причины, но бессильный предотвратить что-либо, лишь горько расставляет черные крестики в своем журнале. 

Регистр (удачная работа Павла Капитонова), сдувающий пыль со своей рукописи, и открывает спектакль. Кто-то сочтет это пылью веков, покрывшей и пьесу, и события в ней изложенные, но парадоксально, что в «Ленкоме» эту то ли пыль, то ли пудру не счищают, а, напротив, тщательно наносят на булгаковский текст. Припудренные лица, припудренный спектакль. В финале станет понятно, что летописец не сдувал, а как бы свевал пыль на зрителей, припорашивал очи публики, для ясного восприятия происходящего. 

 Пудра – средство маскировки. Да и сам спектакль более походит на маски-шоу. В пору балаклав и закрытых лиц конвоиров, погоняющих режиссеров в зал суда, маска – символ времени. Здесь маски всех сортов: итальянские, японские, ярмарочные маски животных, тканевые полумаски, «носатые» маски чумных докторов, безлицые маски Вольто, оборачивающиеся посмертными масками. Будущий, хотя будущее его будет недолгим, ребенок Арманды здесь тоже воплощен маской. Для довершения «маскарада» спектаклю недостает только «Золотой маски». Впрочем, она есть у исполнителя главной роли Игоря Миркурбанова и он словно бы несет ее в спектакле так, чтобы оправдать реплику своего слуги Бутона (Иван Агапов): «Золотой господин де Мольер».  
   [1] http://tass.ru/kultura/4560091   [2] http://tvkultura.ru/article/show/article_id/190387/      

 http://www.teatron-journal.ru/foje/teatron/item/4145-molier.html