Мое второе пришествие в Кению - 2008г, часть 4

Наше первое утро в Масаи Мара было тревожным. С одной стороны мы очень хотели на сафари, с другой, опасались очередного разочарования. Но, мужественно взяв себя в руки, отважно двинулись на ранний завтрак, который включает чай или кофе с кусочками вкусного печенья или без оного. Основной же завтрак наступает уже после сафари. Беспечный Уильям вполне дружески поприветствовал нас, оживленно беседуя со своими собратьями гидами, даже не подозревая, как близко находится он к гуманитарной катастрофе (отсутствию чаевых).

Наконец все идут к машинам, усаживаются, и наше первое утреннее сафари в Масаи Мара начинается! Для порядка фотографируем рассвет.

Затем дорогу нам перебегает маленький любознательный шакал, ну, думаю, началось!

Вдалеке показывается воздушный шар, спрашиваем, не наши ли это англичане так красиво плывут по небесной Масаи Мара?

Оказывается нет, наши должны плыть в другой стороне, надеемся, что у них тоже все в порядке. Душа уже предчувствует что-то знаменательное, и … оно таки случается! Замечаем впереди в траве отдыхающую львицу, … но она является только предтечей всего большого прайда.

Поодаль вторая львица напряженно всматривается вдаль, где нарезает круги в надежде поживиться чем-нибудь пятнистая гиена – заклятый враг и вечный спутник.

Спускаемся чуть ниже к излучине и видим его величество – царя зверей, занятого поеданием убитого накануне буйвола.

От буйвола осталось весьма не много, отсюда мы заключаем, что эта счастливая охота (для львов, конечно) была, скорее всего, не этой ночью, а предыдущей. Большой самец лениво грызет ребро, искоса поглядывая на нас, словно говоря: «Ну, что, вам тоже небось хочется?»

Затем он прекращает грызть и начинает лизать уже попахивающую тушу.

Это было бы удивительно для нас, если бы мы не знали, почему львы вылизывают и только что убитую добычу и уже наполовину съеденную. Все дело здесь в том, что у хищников очень шершавый язык, и свежую добычу они лижут, чтобы очистить шкуру от шерсти, а ребра – для того, чтобы снять с них мясо.

Прайд довольно небольшой, и весьма специфический. Насколько я могу судить, он состоит из четырех львов и двух львиц, что очень необычно. Один самец лежит в траве совсем рядом, двое других почти не видны из-за высокой травы и веток деревьев, куда они залегли, спасаясь от наступающего зноя.

Как правило в прайде львов один, два взрослых льва и несколько львиц, количество которых может доходить до десятка. Объяснение этому может быть следующее: львы являются братьями, и, поскольку они весьма молоды, то просто еще не успели обзавестись большим количеством самок, или же одна, две львицы вывели детенышей и прячутся с ними где-то неподалеку.

К нам подъезжают еще несколько машин, фотоаппараты щелкают почти непрерывно, как вдруг Уильям трогается и начинает отъезжать прочь. Моему негодованию нет предела, я возмущенно спрашиваю (через переводчика естественно) в чем дело, и получаю невозмутимый ответ Уильяма, который сводится к тому, что в Масаи Мара разрешается ненадолго съезжать с дороги, чтобы подъехать к животному поближе, но … нельзя стоять около него больше двадцати- тридцати секунд. Объясняется это тем, что нельзя мешать животным вести их обычную жизнь, и слишком вторгаться в их дикое естественное существование.

Но тому, кто занимался съемкой животных, будет вполне понятно и мое благородное негодование – ведь для того, чтобы «поймать» интересный кадр, надо постоять, изловчиться и не пропустить момент движения зверя, а это ох как не просто. Громогласно указываю Уильяму на его друга-водителя, с которым он так мило беседовал утром, и который стоит возле львов, хотя мы уже уехали достаточно далеко, и получаю убийственный философский ответ, который заставляет меня если не покраснеть, то, по крайней мере, признать правоту этого чернокожего Аристотеля: «Если один человек поступает не правильно, это еще не повод другому поступать так же!» Ну, как вам? Мне так стало немного стыдно, после того, как я хотя бы немного успокоился.

Но судьбе было угодно, чтобы Уильям полностью реабилитировался перед нами в это утро! Едем уже по направлению к лоджу, как вдруг Уильям негромко говорит, что видит льва далеко впереди. Сколько не всматриваюсь, ничего не вижу, впереди бескрайнее желтое поле, но Уильям стоит на своем, и достаточно быстро везет нас вперед. Подъезжаем к тому месту, где якобы наш философ видел льва, никого, сворачиваем с дороги, и осторожно движемся вглубь желтого безбрежья. Стоя впереди, напряженно всматриваюсь в траву, … как вдруг прямо по ходу в пяти метрах из желтой травы возникает огромная грива, возбужденно кричу Уильяму: «Стой, стой!»

Он, оказывается, прекрасно понимает по-русски, поэтому наши слаженные действия и имеют такой успех. Вот оно – наше масайское счастье, невозмутимо лежит буквально в двух шагах от нас в густой желтой траве. Поражает, насколько совершенна защитная окраска этого громадного хищника: ведь если бы он не приподнял свою массивную голову, украшенную более темной гривой, то мы могли бы проехать буквально в двух шагах, и не заметить его. Наше счастье, что мы ехали точно на него, и он вынужден был поднять свою голову вместо светофора, чтобы не быть раздавленным нашим микроавтобусом. Когда лев поворачивает голову в профиль, принюхиваясь к чему-то только ему известному, то его силуэт немного более отчетливо виден сквозь стебли травы.

Наконец ему надоедает быть объектом столь пристального внимания, он встает, и немного прихрамывая на заднюю лапу, царственно проходит буквально в трех метрах от нашего автомобиля, что позволяет сделать мне мой самый любимый снимок за всю эту поездку. Как же красиво смотрится он, спокойно идущий по своим владениям, вполне осознающий свою мощь, гордый и свободный зверь!

Никакие, даже самые распрекрасные условия в зоопарке, не смогут обеспечить дикому животному такого чувства собственного достоинства, как ощущение свободы! Спасибо твоим зорким глазам философ Уильям, они позволили нам насладиться таким восхитительным зрелищем!

Едем уже домой на завтрак, наполненные чувством почти абсолютного счастья. По дороге встречаем стадо коровьих антилоп и антилоп топи, спокойно пасущихся неподалеку.

Издалека их можно перепутать, они действительно очень похожи, только коровья немного светлее и рога у нее не загибаются назад, а разведены немного в стороны.

Уже практически возле самого лоджа встречаем огромного черного быка – африканского буйвола. Он совершенно один, крупные самцы могут позволить себе бродить в одиночестве, хотя учитывая большое количество прайдов львов и то, что мы совсем недавно видели собственными глазами, я бы поостерегся на его месте.

Буйволы являются излюбленной добычей львов, ведь взрослый буйвол может весить целую тонну, и эта тонна весьма и весьма сильна, агрессивна и вооружена огромными рогами, на которые она с легкостью может поддеть и львицу, да и самого царя зверей. Как правило при охоте на такую крупную добычу, хозяин прайда помогает своим львицам, он приходит в последний момент и завершает охоту своей мощью. Но охота на такого опасного зверя всегда сопряжена с большой опасностью, зато в случае успеха прайд обеспечен пищей на несколько дней, и может позволить себе немного побездельничать.

По прибытии в лодж, считаю своим долгом поблагодарить Уильяма и за прекрасное сафари и за его урок правильного отношения к своему делу и любви к животным, при этом он выглядит очень довольным и важным. Такое ответственное мероприятие как завтрак в лодже всегда проходит под пристальным вниманием зеленых верветок.

Они никогда не упустят шанса воспользоваться любой, пусть даже самой маленькой оплошностью туриста или обслуги. Поэтому в лодже есть пара специальных людей в униформе, которые помогают держать оборону, они спускаются вниз под обеденную веранду и гоняют мартышек.

Впрочем это имеет мало успеха, так как мартышки весьма сообразительны и точно различают служителей от добрых туристов, всегда готовых подать какую-нибудь малость этим прожорливым созданиям. Не оставляют своим вниманием прием пищи туристами и мангусты. Большая стая этих забавных созданий живет неподалеку, на другом берегу речки, и мы имеем возможность наблюдать, как они переходят через реку каждый раз строго в обеденное время.

Отношение к ним не такое ортодоксальное, как к мартышкам, их с удовольствием подкармливает как персонал, так и туристы. Объяснение этому очень простое: мангусты поедают мелких грызунов и змей, тем самым способствуя большей безопасности продуктов лоджа. Зверьки устраивают под верандой целый бедлам, бросаясь на куски брошенной пищи, с визгом и писком пытаясь завладеть добычей. Наблюдать за ними можно часами, у них вечно что-то происходит, они ни на секунду не остаются без движения, озабоченно рыская по земле в поисках пропитания и постоянно общаясь между собой. Несколько крупных аистов марабу расположились неподалеку, рассевшись на ветках деревьев, окружающих лодж со всех сторон.

А на отмели лежат два больших крокодила, греясь в лучах солнца, получая такую необходимую им для ночной активности энергию.

После завтрака отправляемся в номер отдыхать и готовиться к вечернему сафари, надеясь, что оно будет таким же захватывающим.