Глава 12. Полиамория

     Я очнулся утром в совершенно незнакомом месте: ровные, крашенные светло-синей краской, стены, огромное окно, вид из которого открывался на реку и мост, огромный шкаф во всю стену с зеркалом, книжный шкаф, мягкий диван, несколько растений и много торшеров и прочих источников света. По ощущениям, я лежал на огромной и мягкой кровати под белоснежными простыными. В комнате пахло лимоном и мятой. Странно, я никогда здесь не был раньше. Да, и, как я здесь оказался? Услышав шаги, которые предположительно были женскими, я притворился спящим.
"...да, да, - до меня донесся голос, который был очень знаком, но в связи с сильнейшим похмельем, я не стал сосредотачиваться на том, чтобы вспомнить, кому он принадлежал, - я поняла Вас, вы можете за ним приехать. Я просто оказала услугу... Хорошо, до встречи". Шаги остановились где-то в этой комнате со светло-синими стенами. Я открыл глаза и увидел перед зеркалом девушку со знакомой фигурой и светлыми волосами, закрученными в объемные пружинки. Длинные ноги, аккуратная задница и стройная талия... Тут я все понял: я был в спальне Юджинии Робинсон, но как я здесь оказался!?
    Она обернулась и улыбнулась своей фирменной улыбкой, после чего спросила: "Как спалось, Шон? Кровать достаточно мягкая?"
- Доброе утро, конечно, - серьезно произнес я, - но что я делаю в твоей спальне?
- Дрыхнешь, по всей видимости, - усмехнулась она, усевшись на край кровати, - я забрала тебя из твоего бара, потому что ты позвонил мне и что-то начал говорить о проблемах и Бьянке - твоей очень близкой подруге, насколько я поняла.
- Ну, я и чудило! - воскликнул я, схватившись за голову. - Но почему ты не отвезла меня домой?
- Я не знаю, где ты живешь, - отрезала она, - но не переживай: я позвонила Софи и объянила кто ты, попросила забрать тебя отсюда и отвезти домой.
- Есть одна неувязочка: я голый в твоей постели, - резко сказал я.
- Ну, - протянула она, перебив меня, - никто не заставлял тебя снимать трусы и ложиться здесь. У меня есть гостевая спальня! - возмутилась она. - Но оказалось, что ты боишься спать один...
- Софи не знает, где мой дом, в котором я живу, - смутился я, - есть много вещей, о которых она не знает, и будет лучше, если она не будет знать об этом.
- Тогда, у вас не может быть отношений, которые построены на доверии, Шон! - нахмурив брови произнесла Юджиния. - Ладно, какого черта ты развалился? Вставай и натягивай трусы! - бодро восклицала она. - Кстати, стриптиз был шикарен, - она засмеялась.
- Что!? - недоумевая спросил я.
- Я шучу, - она вышла из спальни, хихикая надо мной.
    Спустя полчаса Софи была уже в квартире Доктора Робинсон. Я чувствовал себя неловко: две абсолютно разные женщины, к которым меня тянуло, наверное, одинаково. Софи узнала, что мне назначили психолога, но не обрадовалась. Когда мы ехали в такси, то она молчала большую часть пути. Переломным моментом стало мое замечание о погоде. "Кажется, солнце светит... - я сделал глупое замечание, но какая только муха меня укусила.
- Шон, - повернулась лицом ко мне Софи, - мне кажется, что ты что-то скрываешь от меня.
- Нет, малышка, - ласково ответил я, - что за чушь ты говоришь? Я честен с тобой, как ни с кем больше.
- Тогда почему я ничего не знала о Бьянке, которая заправляет твоим персональным стриптиз баром? - строго спрашивала она. - Мне кажется, слишком много недоговоренностей, а я хочу честности, Шон!
- Софи, я... - помедлил я, - я не могу тебе рассказать многое, потому что боюсь, что ты не примешь меня со всеми этими проблемами, грязью и убожеством, которое является частью моей жизни. Ты исключительная, а я боюсь потерять тебя, наверное, больше, чем умереть от рака легких.
- Просто, расскажи мне, ладно!? - воскликнула она. Я видел, как ее глаза наполнялись слезами в этот момент.
- Я расскажу, - пообещал я, взяв ее за руку, - только давай сядем и поговорим спокойно?
- Прямо сейчас, после возвращения в мою квартиру, - произнесла она, сдерживая всхлипывания. Я кивнул.
    Такси остановилось прямо у кофейни. Мы вышли из машины. Софи направилась к входу в дом, я следовал за ней. В этот момент я чувствовал себя школьником, который будет наказан за невыполненное домашнее задание матерью, которая узнала об этом от классного руководителя.
    Я вел себя возмутительно с Софи: она заботилась обо мне, старалась, чтобы я отказался от своих вредных привычек, но я вел себя как самый натуральный гаденыш! Меня тянуло к ней, но с появлением Юджинии во мне что-то изменилось. Сейчас, когда я поднимался по лестнице, следуя за Софи в ее квартиру, то думал не о ней и том, как с ней было уютно. Я думал об Юджинии, ее страсти к жизни, азарте и поцелуях. Софи открыла дверь ключом и вошла, а я по-прежнему следовал за ней. Она взяла меня за руку и потянула на диван в гостиной.
- Пауза, – сказала она, ласковым тоном.
- Что? – недопонимая ее, спросил я.
- Пауза, - повторила она снова, после чего начала объяснять,- это когда не хочешь ругаться сразу, а переносишь возникший конфликт на другое время. Именно это я и делаю сейчас, потому что слишком скучала по тебе, Шон, - она поцеловала меня в щеку. Я обнял ее очень нежно и бережно, будто она сделана из старинного китайского фарфора или из дорогого хрусталя. Она прижалась ко мне. Я чувствовал, как она дышит, вроде, явление обычное, но меня оно потрясало и позволяло замирать при каждом ее вдохе. Я трепетно относился к ней, дорожил, но, почему-то, перестал полагаться на ее мнение, советы и заботу. Я был будто увлечен чем-то другим, мной вновь управляла мысль о том, что все люди когда-нибудь умрут.
    Софи нежно целовала мое лицо, я отвечал ей, но не чувствовал ни страсти, ни азарта, ни огня. Все было, будто, очень сдержанно и формально. Казалось, будто в ней нет ни грамма эмоций. Она была, словно, театральная марионетка, управляя которой, кто-то Всемогущий пытался «сыграть в любовь». Мне не хватало того, что я испытал, когда провел ночь в баре с Юджинией. Спустя еще несколько поцелуев с Софи, мы оказались в ее спальне. Она повалила меня на кровать, стягивая с меня одежду. Я знал, чего она хотела, но почему-то чувствовал себя некомфортно, неловко. Я не хотел ее сейчас, но и не мог ей отказать. Затем она сделала абсолютно сумасшедшую для нее вещь, как я считал ранее. Она спустилась вниз к моим брюкам и расстегнула ширинку. Я видел, как ее голова приподнималась и опускалась. У меня присутствовало чувство дежавю: я снова посмотрел вниз, наверное, я галлюцинировал, потому что вместо светлых волос и белоснежной кожи Софи, я видел перед собой кожу персикового цвета и темные волосы. Мне казалось, будто я видел перед собой Бьянку. В моей голове все смешалось. «Может это помешательство?» – думал я, но продолжал получать удовольствие. Спустя какое-то время, Софи оказалась сверху. Но я разглядел ее лицо с великолепными глазами сапфирового цвета лишь на мгновение. Я зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел перед собой лицо Розали Голден и рыжие волосы, разлетавшиеся в разные стороны. Я не подал виду, но мне было не по себе, даже, немного жутко. Я получал небывалое удовольствие от процесса, но боялся предположить, что случится дальше. В конечном итоге, старался ни о чем не думать.
    Когда мы закончили, а я, наконец, открыл глаза и понял, что рядом со мной именно Софи, то я судорожно начал целовать ее лицо и говорить спасибо за то, что именно она со мной.
- Ты выглядишь испуганным, - ласково сказала она, поглаживая меня по голове, когда я лежал на ее груди.
- Скорее, растерянно, - начал я, - просто ты была великолепна. Я потерялся совсем…
    Мы провели в постели почти весь день. К вечеру мы устроились на маленькой кухне в ее квартире, пили травяной чай. Я не стал ничего ей обещать в этот раз: ни слова о том, что брошу курить и употреблять алкоголь. Тогда Софи вернулась к разговору о том, что у меня слишком много секретов. Я решился рассказать ей все про Бьянку и то, что нас с ней связывало. Я был честен и искренен с ней, но, ни слова не проронил о романе с Розали Голден, только пришлось, все же, рассказать про злосчастный ужин, на который меня пригласила тогда в кофейне. А про ужин я рассказал, потому что речь зашла о том, как я получил направление к психологу - Доктору Робинсон. Я вновь солгал моему белокурому ангелу. Почему солгал? – Потому что Софи, без того подозревала какую-то связь между мной и Розали Голден. Но я опроверг и сказал, что между мной и рыжеволосой Розали ничего не было, хотя в нос я получил от Доктора Джозефа Голдена, потому что тот, якобы, приревновал жену ко мне. А моя неадекватная реакция на его удар и принесла направление к психологу. В конце разговора, Софи обняла меня. Она приняла все так, как я ей описал, была спокойна. Единственное: мой белокурый ангел попросила меня, чтобы я больше никогда ей не лгал и ничего не скрывал. Я дал обещание.
    Чуть позже я ушел от Софи. Направился в бар, где меня, наверняка, ждала работа. Я много думал о сегодняшнем инциденте в постели с Софи: почему я вдруг вспомнил всех женщин, с которыми у меня в последнее время возникали определенные трудности? Войдя в бар, я отбросил все эти мысли, уселся у стойки, выпил, а после увидел Дэвида, с которым я не разговаривал уже несколько дней, потому как не видел его. Он вошел в бар с растерянным видом и спросил меня о Николь.
- Что ты задумал? – ухмыльнулся я. – Украсть ее с работы?
- Нет. – резко ответил он. – Мне нужно с ней поговорить, - он достал из кармана маленькую бархатную коробочку, в которую обычно упаковывают кольца в ювелирных магазинах, он открыл ее. Я увидел кольцо с огромным бриллиантом, который был обрамлен мелкими бриллиантами.
- Эм… - протянул я, - ты уверен?
- Как думаешь, - проигнорировал мои слова Дэвид, - она согласится?
- Не знаю, - отрезал я, после нашел Николь глазами на территории зала. Она выходила из раздевалки: почти обнаженная, в обуви на высоком каблуке, распущенные темные волосы и «боевой» макияж. Николь была из тех девушек, которые обладал пышными формами, но гордились тонкой талией. Я кивнул Дэвиду в строну, где стояли Николь и еще несколько девушек, после чего предложил. - Спроси у нее сам! 
   Дэвид увидел Николь и снова, будто пропустив мои слова, подошел к ней, взял за руку и отвел в сторону. По жестам девушки было понятно, что она не понимала, что происходит. Он попросил ее замолчать, после чего встал перед ней на одно колено и достал из кармана ту самую маленькую коробочку. Она попросила его подняться, стерла со щеки слезу и обняла его. Дэвид светился от счастья. Наверное, в последний раз он был таким счастливым, когда у его бывшей жены – Мелисы началась ремиссия. Если честно, то я не помню, чем она болела, уж слишком давно это было. Я наблюдал за ними и понимал, что, наверное, мне никогда не суждено обладать той решительностью, которой обладал Дэвид Фелпс. А это значит, что я, скорее всего, так никогда и не определюсь с тем, чего хочу. Лишь бы не умереть, раньше времени…
    Я продолжил пить виски и наблюдать за танцовщицами и официантками стрипбара, который снова стал моим обиталищем.