Воскресные истории. Откуда пришли масаи?

Высокие стройные масаи, пасущие коров на злаковых равнинах юга Кении и севера Танзании, для многих белых людей — символ Африки. Аристократическим обликом и традиционной независимостью они как бы воплощают свободу. Однако, несмотря на всеобщий интерес к этому народу, понять его жизнь нелегко даже этнографу. А она никогда не была простой.

Живущие в Кении и Танзании масаи, безусловно, один из удивительнейших народов. Манера одеваться и украшать свое тело резко отличает их от соседей. Впрочем, то, что они всегда населяли саванны Восточно-Африканской рифтовой системы, так же естественно, как пасущиеся здесь стада зебр и антилоп.

Земля масаев лежит к востоку от озера Виктория, пересекая границу между Кенией и Танзанией. Их всего около 600 тысяч, но они гордые и бесстрашные кочевники, чей независимый и неторопливый образ жизни так резко и выгодно контрастирует с суетой нашего общества.

О происхождении масаев долго не было никаких данных. Это приводило к весьма смелым гипотезам Некоторые этнографы видели в них потомков римских легионеров, другие — затерянное израильское племя, древнеегипетских эмигрантов и даже пришельцев с далекого Тибета.

Рождение мифа

Хотя восточное побережье Африки столетиями было хорошо известно арабским купцам и мореплавателям, европейцы начали продвигаться отсюда вглубь континента только с середины XIX века. Особенно преуспели англичане. Достаточно назвать Ричарда Бертона и Джона Спика, которые описали исток Нила, журналиста Генри Мортона Стэнли (правда, он работал в США), а также шотландского врача и миссионера Дэвида Ливингстона. Однако, несмотря на достижения этих первопроходцев, обширная территория между горой Килиманджаро и нынешней Угандой оставалась практически неизученной. Здесь и жили масаи. Недостаток сведений о них порождал среди европейцев слухи о скрытном и, скорее всего, кровожадном народе.

Книги, газетные статьи и сообщения очевидцев подкрепляли эти слухи фактами. Генри Мортон Стэнли, ни разу не встречавшийся с масаями, заявил Королевскому географическому обществу в Лондоне: «Если тут найдутся желающие стать мучениками, я дам точный адрес: нужно добраться до страны масаев, и ваша мечта исполнится быстрей, чем в любом из мест, где мне довелось побывать». Датская писательница Карен Бликсен, жившая на кофейной плантации в Кении с 1913 по 1931 год, в своей книге «Из Африки» писала: «Масаи, люди, пришедшие из Судана в поисках пастбищ для своих стад и дошагавшие до центральных нагорий Кении, грабя встреченные на пути деревни, были дики и отважны в битве».

Во многих смыслах наши знания о масаях и сейчас отрывочны. Пример — опубликованное в 1987 году мнение одного французского экономиста «Масаи, опирающиеся на свои копья, с мочками ушей, оттянутыми далеко вниз тяжелыми серьгами, руками, унизанными массой браслетов, и вплетенными в волосы бусинами — откуда они и куда идут? Их тоги, сандалии и копья уникальны для Африки и взяты у древних римлян... Масаи бесконечно горды тем, что живут без денег и зависят только от своих стад. Питаются они исключительно коровьей кровью, смешанной с молоком и мочой... На нас они смотрят равнодушно или с презрением. Это последний народ Африки, упорно сопротивляющийся западной цивилизации».

Миграция к югу

Специалисты относят масайский язык к нилотской группе, распространенной на восточноафриканских плато. Термин «нилотская» происходит от реки Нил. У народов этой группы много общего в антропологическом типе, языке и культуре, которая содержит семито-хамитские элементы.

Сами масаи утверждают, что их родина — Эндигирр-ээ-Керио, крутой уступ на севере Кении, где находится исток реки Керио. Она течет на восток в озеро Туркана (ранее — озеро Рудольф). Сейчас эти места заселены другой группой нилотских пастухов — туркана, в честь которых и названо озеро.

Последние лингвистические и археологические данные подтверждают точку зрения масаев. Ученые считают, что они примерно 500 лет постепенно движутся на юг, возможно, в связи с резким изменением климата, который стал засушливее. Вероятно, с начала XVII века идет заселение ими равнин Серенгети к северо-востоку от кратера Нгоронгоро — потухшего вулкана, где сейчас крупный заповедник. В то время масаев было всего около 50 тысяч. Однако постепенно они взяли под свой контроль обширную территорию вдоль Восточно-Африканской рифтовой системы, протянувшуюся на 1200 км с севера на юг и на 300 км с востока на запад.

Первопоселенцы

Эта территория к моменту прихода масаев отнюдь не была необитаемой. В Серенгети с IX века жили кочевые и полукочевые народы, уклад которых во многом был сходен с масайским. Китайский летописец сообщал: «В глубине Попали [Восточной Африки] людей кормит скот... Они пускают ему кровь и пьют ее, смешивая с молоком». С лингвистической точки зрения племена, населявшие Восточно-Африканскую рифтовую систему до масаев, тоже были нилотскими. Их полукочевые группы создали оросительные сооружения, повышающие продуктивность пастбищ и оказавшиеся весьма полезными для масайских скотоводов.

Многовековое развитие

Очевидно, что масаи появились на границе Кении и Танзании не из пустоты. Их общество столетиями развивалось в тесном контакте с другими народами Восточно-Африканской рифтовой системы. Между этими племенами не было вражды — скорее имело место взаимовыгодное сотрудничество, процесс более или менее непрерывного культурно-экономического обмена. Здесь сходились три разных стиля жизни: полукочевое скотоводство, оседлое земледелие и собирательство-охота. Конечно, преобладали пастухи, но четкого разделения занятий не существовало. Если, например, скот крали или он погибал от эпидемии (это случалось в конце XIX века), кочевники на некоторое время становились земледельцами или кормились охотой. Когда подрастало новое стадо, они возвращались к своей традиционной жизни. Другие народы поступали так же: разводя скот, они могли рассчитывать на взаимопонимание с масаями.

Контролируемая ими территория резко сократилась в XX столетии, главным образом в результате германской и британской колонизации Восточной Африки (после Первой мировой войны англичане отобрали у немцев Танзанию). Тем не менее большинство их продолжает заниматься кочевым скотоводством, обеспечивающим высший общественный статус. Однако значительная часть масайских традиционных пастбищ уже засеяна сельскохозяйственными культурами.