Дегуманизация и неприязнь
Недавно весь мир облетели кадры из Соединенных Штатов, где началось разлучение детей мигрантов и их родителей, незаконно пересекающих американскую границу. Малыши и родители рыдают, железные клетки подготовлены для людей, автобусы заполнены детскими автокреслами, пограничники вынуждены заниматься этой неблагодарной работой.
Большинство американцев выступают против подобной практики разделения семей на границе, но в то же время существует большой процент тех, кто не видит в этом ничего страшного. Как же это возможно - удивляются окружающие - ведь мигранты тоже люди.
Однако ученые, изучающие дегуманизацию, знают, что не каждый человек думает подобным образом. Очень часто люди во всем мире смотрят на целые огромные сообщества - например, на мусульман, на малые коренные народности, на цыган, на африканцев или мексиканских иммигрантов - как на не совсем полноценных людей, расчеловечивают их.
Обычно такое отношение списывают на простую неприязнь. Тот кто говорит о ком-то в дегуманизирующих терминах, таких как «собаки», «свиньи», “твари”, “чурки” - делает это для выражения ненависти. Однако, согласно новому исследованию, опубликованному в журнале “Экспериментальная Психология” (Experimental Psychology), дегуманизация и неприязнь обрабатываются двумя совершенно отдельными областями человеческого мозга, и данный факт скорее всего говорит о том, что это могут быть два разных психологических процесса.
Это может подтверждаться такими несложными примерами: все мы скажем, что у маленькие детей, как и у щенков, нет осознанного человеческого разума, но все же они милые создания, вызывающие любовь. С другой стороны, можно не любить высокомерного коллегу, но все еще полагать, что он на сто процентов человек, а не свинья.
Когда люди дегуманизируют себе подобных в зависимости от принадлежности к той или иной общности, они активируют не те области мозга, которые задействованы при испытывании неприязни, - рассказывает нейробиолог и ведущий автор работы Эмиль Бруно (Emile Bruneau) из университета Пенсильвании. Эти наблюдения переворачивают наши представления о том, почему имеет место расчеловечивание.
В эксперименте, проведенном Бруно и его коллегами, исследователи использовали функциональную магнитно-резонансную томографию для наблюдения активности участков головного мозга подопытных участников в то время, как им показывали фотографии представителей различных групп. Было около 10 различных вариантов - от обычных, привлекательных и уважаемых - американцы, европейцы, хирурги, до традиционно считающихся многими статусом ниже - мусульмане, цыгане, бездомные. Кроме того, испытуемым показывали животных, привлекательных - щенков, и неприятных - крыс.
Неприязнь участников измерялась по шкале эмоциональных эпитетов - их спрашивали «холодно» или «тепло», называя какое-то слово по отношению к целевой группе. Дегуманизация определялась по всем известной картине “эволюция человека”, испытуемым предлагали поместить представителей групп на тот или иной этап.
Предыдущие исследования, проведенные Бруно с коллегами, показали, что хотя некоторые люди стесняются публично демонстрировать свое отношение к каким-то группам как к менее развитым homo sapiens, другие этого совершенно не стыдятся. Поэтому такое явное определение того, насколько участники расчеловечивают других - помещением назад по шкале эволюции - было вполне оправдано.
В любой реальной ситуации высокий уровень дегуманизации той или иной группы людей весьма опасен,, поскольку это предвестник агрессии в их отношении, которая может остаться безнаказанной. Если перед тобой вроде бы не человек, то к нему можно применять пытки, ему можно не оказывать помощь в ситуациях когда он сам стал жертвой, можно поддержать вооруженную агрессию против какого-то народа, и враждебную политику по отношению к целым странам.
Но зная, что неприязнь и дегуманизация являются двумя отдельными факторами, можно попробовать понять других людей. Бруно объясняет, что вера в оправданность действий американского правительства при разделении детей нелегальных мигрантов и их родителей, не обязательно навязывается ненавистью к этим людям. У многих это может быть холодная, рациональная оценка: «такие дети просто менее человечны и не заслуживают нашего беспокойства и морального осуждения происходящего». Изъятие детей из семей ненадлежаще о них заботящихся родителей имеет давнюю историю, и причина этих действий не кроется в ненависти. Фактически, некоторые люди оправдывают эти разделения как патерналистскую заботу государства о будущем данных мальчиков и девочек. Если родителей-преступников ждет тюрьма или депортация, то возможно в детском доме или приемной семье им будет лучше. О чувствах детей просто не задумываются - вообще существует еще и проблема в том, что часто детей не считают за людей, вне зависимости от принадлежности. Даже родители отказывают своим чадам во многих правах взрослых.
Ученые говорят, что причина, по которой они изучают дегуманизацию - это их заинтересованность в сокращении межгрупповой враждебности, по национальному, религиозному и другим признакам. Понимание того, что существует фундаментальное различие между расчеловечиванием и неприязнью, является академически интересным и может оказаться практически полезным.
Многие программы и кампании, направленные на то, чтобы попытаться сократить межгрупповые конфликты - например между израильтянами и палестинцами, чернокожими и белые в Южной Африке, мусульманскими беженцами и коренным населением развитых стран, сосредоточены на том, чтобы люди стали больше нравиться друг другу. По словам Бруно, это сделать очень сложно.
Гораздо легче попытаться помочь людям видеть человека одного биологического вида друг в друге, тем более что это является объективной истиной. Теперь, зная, что дегуманизация и неприязнь являются разными путями межгрупповой враждебности, можно увеличить и число маршрутов к примирению.
