Гениальные соотечественники рекомендуют

"Можно, конечно, перечесть "Женитьбу Фигаро" или открыть шампанское, как рекомендует наш гениальный соотечественник", - выскочило у меня из ленты. Волей-неволей первые абзацы постов читаю, да. Поэтому я ещё раз советую всем думать хотя бы над тем, как вы начинаете. Ибо сразу видно.

В чём тут проблема (и не только тут): автору приписываются слова персонажа. Наш гениальный соотечественник, если имеется в виду Пушкин, ничего такого нам не рекомендовал.

С тем же успехом можно приписать Пушкину слова "я влюблена" (только потому, что их шептала няне Татьяна Ларина). Как говорил А.С Пушкин, я влюблена. Норм? Не норм.

С шампанским и "Женитьбой..." даже круче, чем с Татьяной. О том, что в случае чего следует откупорить и перечесть, в "Моцарте и Сальери" говорит Сальери. А он, как ни крути, отрицательный персонаж. Кроме того, Сальери вообще-то цитирует: он утверждает, что избавляться таким образом от чёрных мыслей ему советовал Бомарше. Который, возможно, кого-то отравил (в чём Моцарт сомневается).

Не исключено, что Сальери приврал для поддержания беседы (и лишний раз похвастался, что с Бомарше он был на дружеской ноге), а на самом деле Бомарше не говорил ничего подобного.

Итого: автор (Пушкин) за рекомендации персонажей не в ответе, Сальери - фигура сомнительная (и убийца, кстати - по мифологии), Бомарше - человек с подмоченной репутацией. А мы к месту и не к месту цитируем "откупори шампанского бутылку или перечти "Женитьбу Фигаро", утверждая, что это метод Пушкина. Давайте уж ссылаться на литературного Сальери, как честные люди. Нет, понятно, что виноват во всём Пушкин, но он не виноват.

Это был, конечно, некоторый стёб. Но проблема есть. Самый жирный случай - "красота спасёт мир". Так будто бы говорил Достоевский. На радость бьюти-блогерам и участницам конкурсов красоты.

Цитирующие думают, что Достоевский реально вот так и заявил. Однако - нет. Некоторые умники уточняют, что Достоевский это говорил "через князя Мышкина", то есть устами персонажа. И это тоже полная фигня. Во-первых, они не близнецы-братья. Во-вторых, нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью, что князь Мышкин такое говорил.

В "Идиоте" над ним стебётся один поганец, смертельно больной, озлобленный тип, Ипполит Терентьев; он глумливо спрашивает у Мышкина, правда ли, что он, Мышкин, сморозил фигню про красоту. Мышкин на это просто не отвечает. А о том, что князь сморозил фигню, Ипполиту рассказал Коля Иволгин. Коля мог неправильно понять Мышкина, Ипполит мог неправильно понять Колю - тут сплошной глухой телефон: он сказал, что ты сказал... И вообще они все, включая Мышкина, были больные, нервные люди и фантазёры.

Аглая Епанчина, очень вздорная девица, однажды на ровном месте (как и Ипполит Терентьев) наехала на Мышкина: мол, про всякую хрень типа смертной казни, экономического положения России или о том что "мир спасёт красота" при мне даже не заикайся, ибо бесит. Она перечислила то, что её бесит - но из этого перечисления не следует, что Мышкин рвался говорить с ней о красоте. Или об экономическом положении. Аглая вообще была избалованной психопаткой. Извините, если кого обидела.

Митя Карамазов из "Карамазовых" задвигает следующее: "Красота – это страшная и ужасная вещь!" Там же: "Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь". Но по странному стечению обстоятельств с этими словами, которые вышли из-под пера Достоевского, никто не носится и не делает из них затычки для бочек. А ведь тоже "Достоевский сказал"...

В черновиках Достоевского есть фраза "мир красотой спасётся", но это НЕ "красота спасёт мир". Почувствуйте разницу (почему-то никто не чувствует разницу). Спасительной красотой, кстати, Достоевский считал "красоту Христову", т.е. вот этот вот всё бесплотно-христианское. А фраза "красота спасёт мир" слишком часто фигурирует у пишущих людей как раз в тех случаях, когда уместней было бы процитировать Митю Карамазова: "Красота - это страшная и ужасная вещь".