Иллюзии корпоративной благотворительности
Каждый из нас в той или иной форме сталкивался с благотворительностью, однако в корпоративном секторе трудно не заметить, что «смешалось всё, и люди, и кони». Несмотря на то что статусы спонсоров, меценатов, филантропов по сути своей схожи, в современной России у многих до сих пор нет понимания такой деятельности и «эмоционально окрашенных решений».
Конечно, среди тысяч ныне существующих фондов есть бескорыстные «благотворители», оказывающие не только адресную помощь, но и пытающиеся влиять на системные решения проблем общества. Между тем, имея непосредственное отношение к крупному бизнесу складывается впечатление о крайне узком и наивном понимании власть имущих о благотворительности, в том числе и корпоративной.
Со снижением потоков денежных средств, выделяемых компаниями на благотворительность, вновь и вновь стали возникать ярые общественные дискуссии по вопросу преференций для «жертвователей». И это при том, что за последние годы уже было сделано немало шагов в направлении сомнительного правового регулирования.
Льготы, отменённые с принятием налогового кодекса в 2002 г., послужили показательным примером массовых хищений, когда внушительная часть средств отмывалась даже без попыток создать видимость благотворительности.
Да, налоговики за это время усилили контроль за всевозможными «схемами», и общество не без оснований ждёт изменений, но к ним не готов уже и бюджет. Уменьшение налогооблагаемого дохода на процент от прибыли не даст того эффекта, который наблюдали в той же Европе, новые «декоративные законы» тому подтверждение.
Законодательный шедевр «О меценатской деятельности», выдержанный долгие годы и не раз переписанный, так и остался на уровне ни к чему не обязывающей и принципиально ничего не меняющей формальности. И это не только проблема власти, и даже не равнодушие к делу, просто «былые истории» привели к тому, что недоверие стало встроенной опцией нашей жизни.
Большая часть российских организаций до сих пор живёт на уровне участия за саморекламу и PR по принуждению начальства, когда выбирая из десятков писем, росчерком пера решается: кому отремонтировать здание, приобрести технику или оплатить праздничное мероприятие. Куда уж рассуждать о рокфеллеровских взглядах на филантропию, что наиболее важно делать выбор в пользу изменений системы, решения проблем, а не слепого разбрасывания деньгами.
Подобная благотворительность порой приобретает сомнительные черты единоразового участия, пиара проведённой акции корпоративного волонтёрства, а того хуже локальной замены социальных госфункций — спонсорства по указке властей. Довольно часто и сбор пожертвований внутри коллектива превращается в принудительный ритуал, а не осмысленное и искреннее соучастие с понятными целями. Такой подход рождает больше потребностей, чем устраняет самих нужд.
Надеюсь, что и у нас получит распространение разумный взгляд на социальное инвестирование, когда компании будут готовы вкладывать большие средства в поддержку и решение системных проблем, с пониманием важности регулярного участия и приобретения социального капитала. Ведь некоторые уже стали осознавать, что благотворительность — это не разовая акция под влиянием эмоций, это форма настоящей социальной ответственности, в том числе и «корпоративного гражданина» (бизнеса).
Но а пока, в России, как и по всему миру, «бедные» жертвуют значительно больше «богатых», которые, увлекаясь благотворительностью нередко теряют человеколюбие. Бизнес скорее «набирает баллы» за единоразовое участие, чем пытается «впрячься душой и ресурсами» в долгосрочные и сложные проекты, в которых не стоит ожидать быстрого эффекта...