Хроника Русской весны в Севастополе. 4 марта 2014 года

Управлять городом в тот период становится всё сложнее, люди напряжены, и это напряжение сказывается и на лидерах.

Как важно для любой группы единомышленников, стремясь к конкретной цели, идти в одном направлении слаженно, в ногу, оставаясь при этом друзьями и соратниками. Но ещё важнее научиться не наступать на своем пути на пятки впереди идущим и не расталкивать их локтями. Как гласит народная мудрость, настоящий друг даже не тот, кто помог тебе подняться на пути к цели, а тот, кто не дал тебе упасть.

Десятый день восстания в Севастополе. Владимир Тюнин и с ним представители ещё семи общественных организаций проводят пресс-конференцию, итоги которой и сказанные в её ходе слова я намеренно не публикую. Проехали. Заслуги этих людей вполне оправдывают их редкие минуты слабости.

Управлять городом в тот период становится всё сложнее, люди напряжены, и это напряжение сказывается и на лидерах.

Вспоминает Михаил Чалый: «Помню, те дни вылились для нас всех в череду бесконечных принятий решений, сплошная каша и ощущения у нас были, будто бежишь три километра, и тебе тяжело, но ты просто бежишь, потому что надо бежать. Глаза уже кровью заливаются, но надо бежать. Было очень тяжело. Было ощущение, что ты карабкаешься из последних сил вверх, и надо долезть, доползти. Неважно, хорошо тебе или плохо, как-то это всё ушло на задний план. Нужно было только вперёд, вперёд, и было реальное ощущение, что мы противника опережаем, но мы тогда нервы сожгли по-черному. Помню один случай: я тогда стоял на страже, чтобы к Алексею Михайловичу (Чалому, - ред.) не залезли лишние люди. Тогда к нему ходоков была масса. Я не пустил тогда Затулина, не пустил Меняйло, не пустил кучу корреспондентов. Один раз, я помню, на встрече с вице-спикером Госдумы, Владимиром Васильевым, Алексею плохо стало, и Васильев мне говорит: «Ты самый близкий к нему человек, давай, что хочешь делай, на два часа его утащи куда-нибудь, вызывай к нему кого хочешь, но помоги, а не то он ласты склеит». Я его на первый этаж тогда утащил, вызвали врача, и он два часа его выхаживал, чтобы вернуть к работе».
Продолжают появляться редкие сообщения о согласии украинских силовых структур сотрудничать с новой народной властью. Так, о своей поддержке народного мэра Алексея Чалого в этот день заявляет председатель Севастопольского территориального отделения Антимонопольного комитета Украины Вячеслав Токарев.

В СМИ появляются сообщения о возвращении на базу в Севастополь флагмана украинского флота "Гетьмана Сагайдачного". В этот день фрегат проходит проливами Босфор и Дарданеллы. Город активно обсуждает слухи, под каким флагом идёт украинский военный корабль и дойдёт ли он в Севастополь или развернётся на Одессу?

Вспоминает Игорь Соловьёв: «Да, был по городу такой слух: «На Сайгадачном подняли Андреевский флаг и идут прямым курсом в Севастополь». Оказалось, действительно, подняли, но не на корабле, а на памятнике гетману Сагайдачному».

В город прибывают представители Общественной палаты России. Алексей Чалый представляет нового исполняющего обязанности главы администрации Севастополя Дмитрия Белика.

Приходит сообщение из Волгограда, где в это время на Мамаевом Кургане собирается митинг в поддержку жителей города-побратима Севастополя. С инициативой его проведения выступили ветераны города-героя Волгограда.

В этот же день в заблокированные воинские части ВМСУ прорываются солдатские матери. Они призывают командование флота не оказывать психологическое давление на военнослужащих, пожелавших сделать свой выбор и разрешить конфликт мирным путём.

Но самым сильным потрясением в тот день для меня становится интервью заместителя командира бригады украинских ВМС капитана 2 ранга Александра Гончарова с борта заблокированного в Северной бухте боевого корабля управления украинских ВМС «Славутич». «Мы наблюдаем интервенцию на территорию Украины, поэтому вчера командованием бригады, командованием корабля и личным составом было принято решение...», ― рассказывает он, перекрикивая шум ветра.

По словам украинского офицера, на корабле приняты меры против возможных попыток захвата. На палубе развёрнуты пожарные линии для отражения атак напорами воды, а для защиты от пуль на леерах развешены матрасы. «Мы будем стараться максимально не допускать открытие огня на поражение людей и защищать себя всеми подручными способами, которые возможны», ― предупреждает боевой офицер.

По его словам, всё оружие корабля находится сейчас в корабельном арсенале. «Естественно, в случае изменения обстановки и явного вооружённого нападения на корабль с применением противоборствующей стороны по нам огня на поражение, мы примем решение, скорее всего, о получении оружия и его применения в ответ», ― произносит он пугающие и пока непостижимые слова.

Они настолько сильно впиваются в сознание присутствовавших на причале вместе со мной журналистов, что молодые девчонки одного из новостных телеканалов не выдерживают и начинают плакать.

Придя домой, в тот день я написал в послесловии к интервью украинского офицера слова, которые до сих пор горят у меня в памяти своей страшной правдой: «Слушая боевого офицера, верного своей присяге, я ощущал, что происходит что-то нереальное, просто немыслимое по своим масштабам. Когда, в какое время нас смогли успеть так стравить друг с другом? Кто сделал так, что сегодня брат готов вновь поднять оружие на брата, сын на отца, а Украина, любимая и верная сестра русского народа, готова сегодня вступить в жестокую схватку со своими же? Это просто не должно происходить. Не должно! Вы слышите, не должно!» - просто прокричал я в тот день в новостной ленте. Таким нелёгким был и для меня десятый день Русской весны в Севастополе.

Дмитрий Осипенко
Фото автора
https://sevastopol.su/news/hronika-russkoy-vesny-v-sevastopole-4-marta-2014-goda