Откуда у кошки испанская грусть
Первый поджопник в жизни кошки, как первый подснежник - внезапен, немного робок и дарит нежность. За три года прожитых у нас, кошка Чернуха, в отличие от штатного специалиста, ответственного за исполнение косяков - кота Беляшика, являла собой образец чистоплотности, аккуратности и строгой (хоть и чисто формально) беспалевности. Она была как черный, сильно мохнатый Штирлиц - гордость советской разведки и чемпион Берлина по теннису. И прокололась сегодня, как настоящий разведчик, на пустяке.
Пролог истории был прост - дома внезапно пахнуло чем-то техническим, красками или маслом. Дверь на лоджию была открыта и я сразу подумал что кошаки надыбали там что-то страшно интересное и вонючее. По совокупности прошлых преступлений над человечностью и заслугами в организации беспорядков, был задержан кот-рецидивист Беляшик. Котяра почти перетек в статус "схвачен и отфигачен", но осмотрев его шерстяные покровы и не найдя на них состава преступления в виде грязи, говна или техничеких масел я, засомневавшись, отпустил кота. В голове своей я ощутил взрыв остатков мозга, потому что - если не Беляшик, то кто?!
Огромные, честные (что тоже - нонсенс) глаза Беляшика светились невинностью. Пока я пребывал в недоумении, готовый перейти к варианту "Ладно, весна покажет где кто срал", спалилась Чернуха - ошибочно подумала, что следственные мероприятия окончены и кипиш утих. В торжественной тишине, он выволоклась из-под дивана, вся в пыли как Роммель в Африке, держа в зубах и волоча под собой, продолговатый кусок пакли, извазюканый в солидоле. Где она это нашла - отдельный вопрос. На её морде в этот момент идеально бы смотрелись винтажные танковые очки из 40-х годов прошлого века.
Пришлось впервые применить воспитательные меры и к ней. Пакля была отобрана и выброшена, а в отношении филейной части Чернухи я исполнил легкий, отеческий поджопник.
- Это просто какой-то апартеид, - обиженно засопела Чернуха, потопталась на месте, привыкая к новым ощущениям и мягко завалилась на спину, подставив мне свое бурое брюхо: - Наказал? Теперь чеши прощения!