28. МИЛЕДИ И МЕДВЕДИ

На счастье смутившегося Главковерха, на сцену уже вышла Зухра.
Ректор Кефирьев торопливо проанонсировал её песню:
«Вилор Вилорович, здесь дочь Абдуллы выступает в роли прапраправнучки французской аватюристки графини де ля Мотт, послужившей прообразом Миледи в романе Дюма «Три мушкетёра». Скандальная графиня в начале XIX века сбежала из Парижа в Санкт-Петербург, откуда царь сослал её в Крым подальше от греха. Здесь она доживала свой век в малюсеньком домике у подножия Медведь-горы, который сохранился до сих пор,
и промышляла контрабандой табака. А героиня Зухры в спектакле — советская разведчица, оставленная в оккупированном немцами Крыму и работающая дрессировщицей медведей в симферопольском цирке.
Похлопаем юной артистке!»

— Опять медвежья тема! — подумал Президент и стал вслушиваться в песню пятнадцатилетней Зухры:

«Всю свою идентичность я в Крыму потеряла —
Нестерпимо в Артеке слышать чуждую речь!
Скромный домик Миледи там стоит у причала…
Не смогли краснофлотцы полуостров сберечь!

Помню, как в Балаклаве провожала подлодку,
И отчаянный мичман мне дарил поцелуй…
А в Керчи оккупанты расхватали селёдку,
И меня домогался перебежчик-холуй.

Под ярмом нежеланным жизнь была неказиста —
Нас учить заставляли их нелепый язык.
Правда, стало на пляжах подозрительно чисто —
К чистоплюйству такому наш народ не привык!

Понуждали работать, запретив перекуры,
Подниматься с рассветом, по ночам не орать…
Отказалась я с ними разводить шуры-муры, —
Ожидала с востока краснозвёздную рать.

Я правнучка Миледи,
Точнее — пра-пра-пра!
Мои друзья — медведи,
Противник — немчура!
Я правнучка Миледи,
Графиня де ля Мотт!
Любимый мой приедет
И в Ялту увезёт!

А теперь, слава Богу, полуостров в порядке —
Победил супостата наш таёжный медведь.
Пионеры в Артеке по утрам на зарядке,
Снова радует душу оркестровая медь.

Знаю я — мы счастливо заживём непременно, —
Ведь не зря ж рубанули негодяев с плеча!
Успокоилось сердце, не страшны перемены,
И для наших героев расцвела алыча!»

— Браво, Зухра! — внезапно напомнил о себе адмирал-губернатор Невменяйло. — Цветёт
по Крыму алыча не для Лаврентий Палыча,
Не для Лаврентий Палыча,
А для Вилор Вилорыча!»

Но Вилор Вилорович, пропустив лесть Виктора Ивановича мимо ушей, стал напряжённо вслушиваться в другую песню, которую лихо скандировали под окнами Академии
какие-то неизвестные молодые люди:
«Прутин, хэлло!
Ла-ла-ла-ла-ла-ла!»

(Продолжение следует...)