Конкурс «Герои 90-х». Национальный раскол. Май 1990 – март 1991 года. Рига
В ночь с 31 января 1990 года на 1 января 1991 года мы собрались с друзьями отметить наступление Нового года. Настроение у всех было явно не приподнятое, хотя и стол был богатый – в Риге того времени можно было купить качественные продукты. Но только при одном условии – если у тебя была так называемая карта рижанина. Она выдавалась только жителям Риги и таким образом сохраняла мнимое благополучие – приезжие не могли раскупить деликатесы. «Понаехавшие» были явно чужими на этом празднике жизни.
Нас угнетало сразу несколько моментов. Во-первых, в воздухе уже более явно витали признаки того, что СССР трещит по швам. Вернуть «первую ласточку» – Литву – в большую семью советских народов Михаилу Горбачеву так и не удалось – ни измором (энергетической и продуктовой блокадой), ни уговорами. И хотя был объявлен 100-дневный мораторий на Акт о независимости Литвы от 11 марта 1990 года, но он подходил к окончанию. А, во-вторых, власти прибалтийских республик не скрывали, что с самого начала нового года у них будет дан старт рыночной экономике, в которой нет места вмешательству идеологии. И уже пошли слухи, что отпущенные цены будут в разы больше существующих, что потом и подтвердила практика.
И, наконец, нас явно раздражали слова первого президентам СССР, сказанные в его новогоднем обращении. К примеру: «Будущий год особый. На него падает решение вопроса о судьбе нашего многонационального государства». Разве по-русски «На него падает решение?» Но это не главное – вместо четкой формулы выхода из острого национального кризиса мы услышали, как с заезженной пластинки: «Стабилизация экономической и политической обстановки жизненно необходима, чтобы уверенно продолжать движение вперёд по пути демократических преобразований, укрепить порядок, законность и дисциплину…»
В ночь на 1 января 1991 года мы и представить не могли, как тяжко на нас упадёт решение…
Тогда, 28 лет назад, в России не было пьяной десятидневки «отдыха» от встречи Нового года. Мы собрались в редакции уже в среду, 2 января. И почти тут же с телетайпной ленты ТАСС понеслись сообщения: «В некоторых воинских гарнизонах разрешено ношение личного оружия», «Стоимость жизни в Латвии повысится в 1,8 раза, а прожиточный минимум, рассчитанный на 1991 год, будет равняться 221 руб. на одного жителя в месяц». Еще круче выглядело решение правительства Литвы – повысить цены на продукты питания в среднем по республике в 3,2 раза, принятое 7 января.
В это время я уже отправился в недельный отпуск к семье, вернуться должен был 13 января. Но поезд на Ригу задержали на 13 часов – как потом оказалось из-за событий в Вильнюсе.
Но я не узнал столицу Латвии. Оказалось, накануне Народный фронт провёл массовый митинг протеста против вмешательства во внутренние дела Литвы, в котором приняло участие, по некоторым данным, порядка полумиллиона человек, а уже с вечера началось строительство баррикад на улице Риги.
Позвонил своей знакомой, ответсеку одной из рижских газет, поздоровался:
– Доброе утро, как жизнь? Как настроение?
Женщина ответила истерично:
– Какое оно доброе? Советские танки движутся к Риге, чтобы задушить ростки свободы! Ты что сам не видишь, что творится в городе?
Забегая вперед, скажу, что моя знакомая сделала блестящую карьеру в постсоветской Латвии, прибившись к одной «оппозиционной» партии. И даже некоторое время побывала депутатом Европарламента. Фамилию не называю: она по-прежнему живет и здравствует в Риге, и не знаю, чем ей отзовётся мое слово.
Но в тот январский день я с любопытством отправился на улицы. Что меня поразило в первую очередь: сами баррикады на подъездах к центральной площади были достаточно хлипкими сооружениями, вряд ли они могли сдержать средний грузовичок, не говоря уже о танках. Но люди, которые суетились вокруг этой перемычки, почти поголовно имели на правом боку противогаз.
Я подошёл к импозантному дедушке с бородой, которая могла соперничать с растительностью дядьки-черномора – сантиметров 70 точно.
Спросил старичка по-латышски: зачем вам противогаз?
Он ответил: ходят слухи, что русские пустят отравляющие газы.
Я заметил: а борода в противогазе не поместится…
Защитник баррикады не поверил, попытался натянуть средство защиты. Порядочный клок седых волос остался снаружи.
– Paldies! – закричал мой новый знакомый и куда-то умчался, видно уворачивать свою гордость. В переводе на русский это слово означает спасибо.
В тот же день омоновцы попытались разоружить некоторых участников протеста, скрывающихся за ограждениями. А спустя несколько дней дело дошло до стрельбы, которая, по словам нашего вахтёра, была хорошо слышна и в стенах нашей редакции. Случилось это в ночь с 19 на 20 января. Всего в первый месяц 1991 года погибло и умерло от ран 8 человек.
Кстати, сегодня часть рижан и гостей столицы с гордостью носят Памятный знак защитнику баррикад 1991 года.
Не могу не привести слова Президента СССР, сказанные им 15 января 1991 года: «…события в Литве развернулись с такой остротой, стремительностью, вышли в такую острую фазу, что для меня это просто неожиданно». А на вопрос почему сложилась непростая ситуация в Латвии, ответил так: «Латвийское Правительство успело перессориться с рабочими и крестьянами…»
Вот такое «уверенное движение вперёд», о котором Президент упоминал в своем новогоднем обращении. Прошло всего-то две недели…
Хочу вернуться непосредственно к событиям, предшествующим принятию Декларацию о восстановлении независимости 4 мая 1990 года.
Спустя неделю после принятия независимости Литвы, конкретно 18 марта 1990 года, в Латвии прошли республиканские выборы в Верховный Совет, в которых более чем уверенную победу одержали представители Народного фронта, получившие 138 мест из 201.
А спустя год, на 3 марта 1991 года, был назначен опрос жителей Латвии с единственным вопросом: жителям предстояло ответить на вопрос «Вы за демократическую и государственно независимую Латвийскую Республику?»
И опять сторонников независимости оказалось аж 73,68 % и только 24,69 % ответили «нет».
Как это произошло в республике, где латыши составляли чуть больше половины жителей (52,05 %)? Почему представительство националистически настроенных граждан (для остальных через некоторое время придумают удивительный термин – «негры» – то есть не граждане) набрали подавляющее большинство голосов?
Мне запомнилось несколько диалогов с людьми, которые родились и выросли в Риге, были русскими и работали на разных предприятиях города. Почти всегда слышал от них одну и ту же фразу: «Это в Верховном Совете умники бьются за какую-то независимость, а нам, работягам, с нашими золотыми руками, любая власть будет рада!»
Лучше всего здесь подходит фраза: с молчаливого согласия…
Как жилось в начале 90-х годов в Латвии? Могу привести пару маленьких историй. Георгий трудился на союзном предприятии, у него была жена и трое детей. Когда цены резко взвинтили и в семье вынуждены были «затягивать» пояса – мой знакомый очень мучался из-за того, что его дети вынуждены недоедать, а их хлебосольная семья не может пригласить гостей.
Раньше он с начала весны и до середины осени выезжал на хутор, где устраивал шашлыки и всё под них.
В середине 1991 года Георгий мог позволить себе радость раз в месяц, причём от коньяка и водки отказался в пользу трёхлитровой банки пива.
Его друг Янис имел семью из семи человек и проживал на хуторе. Он гордился тем, что был на баррикадах: приехал в Ригу за покупками, но встретил друзей и «завис» чуть ли не на полторы недели. Как потом говорил Янис: «Весёлое время. Нам носили то булочки, то чай, то ещё что-то в судочках. И денег за это не просили. Днём выпивать не разрешалось, всё на виду, а вечером от костерка отойдёшь на десяток метров, и понеслась…»
Жена считала его погибшим и настраивалась на то, что ей самой придётся поднимать пятерых детей, как вдруг он появился и с порога заявил: «Всё, главную задачу в жизни я выполнил – родину защитил! Теперь можно и не работать!»
Они жили на детские пособия. Раза два-три в неделю Янис отправлялся на рыбалку и таскал какую-то мелюзгу из окрестных речек. Летом «промышлял» по окрестным «фазендам», выкапывая картошку, лук, всё, что можно было пустить в пищу.
Однажды они отправились с женой на свадьбу, рассчитывая вернуться в тот же вечер, а застряли дня на четыре. Хорошо, что соседи услышали громкий писк их годовалой дочери и на время отсутствия подкармливали детей.
А когда незадачливые родители вернулись, пытались их направить на путь истины: «Детей бы пожалели!»
На что опять услышали знакомую песню о том, что Янис за Латвию «кровь мешками проливал»…
Но с другой стороны, независимо от национальности, преимущество получили молодые, предприимчивые люди. Тот же Миша, который раньше описывал съезды народных избранников, ушёл из нашей редакции в газету, которая пользовалась большим успехом, потому что для неё не было «закрытых» тем. Правда и просуществовала она недолго. Помню, что редакция её располагалась на окраинах Риги, добираться нужно было даже на автомобиле около часа. Кстати, первый номер газеты можно сегодня купить на одном из электронных аукционов по цене 250 рублей.
А ещё в память о Риге этого периода врезался один интересный эпизод. В апреле 1990 года в зале пригородного сообщения железнодорожного вокзала Риги был открыт первый в СССР киоск приёма-обмена валюты. Говорят, он был общей площадью в 3,8 кв. метра. Один доллар США в первый день равнялся 21 советскому рублю.
Народу здесь толпилось никак не меньше, чем у входа в мавзолей Ленина. То и дело мелькали эксклюзивные «аэродромы» представителей кавказских республик. Совершенно неожиданно только за первый день выручка киоска составила десятки тысяч долларов.
Но где мне тягаться с богатыми южными набобами?! В это время моя месячная зарплата не дотягивала и до $14. Как сегодня помню, первая моя покупка составляла три купюры по $1. Храню их, как память о тех днях…
Помните, что на 1991 годы был назначен прожиточный минимум в 221 рубль? А вот стоимость одного «бакинского комиссара», как называли доллар в том же году.
Апрель – 30 руб., август – 50, ноябрь – 110, конец декабря – 170.
Позже $1 привязали к итогам торгов на ММБ. На 2 июля 1992 года курс был установлен 134,8 рубля. Но это было значительно позже…
Описываемые события происходили в Риге, в 1990-1991 году.
Кстати, карточка рижанина действует до сих пор. Причем в инструкции записано, что её нельзя сгибать, сдавливать, ломать, мять, мочить в жидкости или производить с картой другие подобные действия.
Сегодня изготовление новой карты из пластика оценивается в 2.85 EUR.
А свою, выполненную из тонкого картона, я храню до сих пор…
Не могу не привести выдержку из нашей газеты:
«Уважаемые рижане! Управление г. Риги сообщает, что с 1 октября 1990 года вводятся в действие следующие талоны на товары:
Талон № 8 – для приобретения 6 пачек табачных изделий в октябре 1990 года;
Талон № 9 – для приобретения 1 кг крупы в октябре и ноябре 1990 года;
Талон № 10 – для приобретения 0,5 кг или 1 пачки макаронных изделий в октябре, ноябре и декабре 1990 года;
Талон №11 – для приобретения 2 кг муки в октябре, ноябре и декабре 1990 года».
Талоны на курево я (некурящий) менял на крупу…