Глава 22. Прощай...

     Я сидел на тумбе напротив кровати и смотрел на свое тело, которое бездыханно лежало уже минут пятнадцать, а может и больше. Время тянулось так медленно. Наверное, Юджиния испугается, когда рядом увидит холодное и бездыханное тело. Затем я поднялся с тумбы и вышел из спальни. Я бродил по дому не так долго, в основном, сидел в комнате дочери, недавно родившейся Эванджелины Софи О'Кэйн. "Боже, какая она крохотная и восхитительная, - думал я, стоя над ее кроваткой, - спи, моя милая. Все будет хорошо..."
    Я вышел из комнаты дочери и спустился вниз. Рядом с входной дверью я увидел Мелису, которая подмигнула мне и поманила к себе рукой. Я подошел к ней, она похлопала по плечу и с издевкой спросила: "Нагулялся?"
- Знаешь, наверное, нет, - нахмурив брови ответил я.
- Тебе нельзя здесь оставаться, - серьезно сказала она, - пройдемся?
- Я бы с удовольствием, но хочу еще немного побыть с Эвой.
- Она чудо, но нам нужно идти! - строго сказала Мелиса.
- Я взгляну на нее в последний раз, ладно? - спросил я, недождавшись ответа Мелисы, побежал по лестнице вверх, но внезапно оказался рядом с кроватью спящей дочери. Мелиса стояла сзади меня и смотрела на неё.
- Она совершенство! - восторжено шептал я, взяв ее крохотную ладошку в свою большую руку.
- Она не вспомнит тебя, Шон, - серьезным тоном, с нотками грусти, говорила Мелиса, - ведь ты ушел, когда она была совсем крохой... - Мелиса подошла ко мне, положила руку на плечо, как вдруг кроватка моей дочери исчезла, как и исчезла вся окружающая обстановка и мой дом.
    Мы стояли на площади студенческого городка. Я узнал общежитие, в котором жила Триша, через мгновение мы оказались в её спальне: обстановка казалась такой знакомой, будто я был здесь еще вчера. Постеры рок-групп, пара плакатов, которые рекламировали фильмы ужасов, кровать, накрытая черным покрывалом, на котором изображены огромные желтые глаза, тумба со светильником. Комната выглядела так, будто сюда должна войти Триша, с минуты на минуту.
- Смотри внимательно, Шон, - сказала Мелиса.
    Распахнулась дверь в комнату, я увидел Тришу, которая забежала сюда с каким-то парнем, будучи под кайфом. Они глупо хихикали и целовались, он прижимал ее к стене. Я рассмотрел парня внимательно: растрепанные черные волосы, карие глаза, худощавая фигура, но крепкие руки. Очень непропорциональное тело. В том парне я узнал поставщика наркотиков Триши. Они начали раздеваться. Мелиса держала меня за руку, сильно сжимая мою ладонь своей изящной рукой.
- Ты ничего не изменишь сейчас, Шон, - спокойно сказала она.
- Я и не хочу, - улыбнулся я, - где-то подсознательно я догадывался, что она мне изменяет и лжет.
    Триша опустилас на колени перед тем парнем, расстегнула ему ширинку и принялась за работу. Он держал ее за волосы, грубо имея.
- Будешь знать, как ублажать кого-то еще, кроме меня, - грубо рявкнул он, надсмехаясь над Тришей. Она отстранилась от основного занятия и произнесла: "Мы же договорились с тобой! Наша цель - его деньги..."
    Спустя мгновение я видел следующую картину: Триша стояла у дверей дома того парня и умоляла дать ей дозу, пустить внутрь. А он с горделивым видом вышел из дома, дал ей посщечину. Триша упала. Он занес ее в дом, положил на диван, раздел и изнасиловал, она плакала.
- Нет денег на дозу, отдавай натурой! - кричал он на неё. - Твой драгоценный Шон О'Кэйн - богат! А ты даже не можешь взять у него денег... ШЛЮХА!
- С ней ты утонул, Шон, - прошептала мне на ухо Мелиса, - без Триши все было бы иначе...
- Покажи мне, - просил я ее, - как было бы?
    Мы стояли напротив моего дома. Светило яркое солнце, теплый день. Мы вошли в дом. В столовой сидели мои отец и мать, готовили сэндвичи. Мы прошли во двор, я готовил барбекю, по двору бегали двое детей, играя между собой. За столом сидела красивая женщина: светлые волосы, тонкая талия, ухоженные руки. Я не видел ее лица, его закрывали широкие поля шляпы. Дети иногда подбегали к ней, она обнимала их, и ласковым голосом говорила, чтобы они были аккуратнее.
- Кто она? - спросил я Мелису.
- Ее зовут Катерина, - улыбнулась Мелиса, - нравится?
- Я счастлив с ней?
- Здесь, да.
- Как мы познакомились? Я видел ее когда-нибудь в своей настоящей жизни? - спрашивал я.
- Да, ты столкнулся с ней на нашей свадьбе с Дэвид. Она тогда не понравилась тебе. Ты сказал, что она зануда, тем более, с такой внешностью ей только стриптиз танцевать, - усмехнулась Мелиса.
- Я могу видеть ее лицо?
- Не подходи к ней и не зови, - предупредила она, - это может выпнуть нас отсюда.
- Значит, нет? - недоумевая поинтересовался я.
- Именно так.
- Шикарно! Так и не узнаю, кто она... - пробормотал недовольно я. - А что с Софи?
- Вы не встретились бы никогда. Она знаменитая художница здесь, - Мелиса посмотрела на часы, - нам пора. Есть еще одно место, где мы должны оказаться.
    Через мгновение мы стояли на газоне перед общежитием, в котором жила Мелиса во время студенчества. Светила огромная луна, я видел себя, стоящего под окнами Мелисы. Я пел ей песню Эрика Клептона - Слезы на небесах (Eric Clapton - Tears in Heaven).
- Красивая картинка, правда? - спросила она.
- Правда, - протянул я, - но почему сюда?
- Показать тебе обратную сторону? - спросила она.
- В смысле?
    Мы стояли в комнате Мелисы. На кровати лежал Дэвид - мой друг.
- Мелиса, он все это время вел себя так? Почему ты со мной, а не с ним? - спрашивал Дэвид, но Мелиса игнорировала его слова. Я помню ее лицо, она плакала тогда. Когда я закончил петь, она отвергла меня, вытирая слезы ушла от окна.
- А знаешь о чем я тогда думала? - задала мне вопрос Мелиса, стоя рядом.
- О чем? - тихо спросил я.
- Как Дэвид будет относиться к тебе после того, когда узнает о твоих чувствах ко мне, - ответила Мелиса.
- Нет, - я посмотрел в ее глаза, - лжешь! - воскликнул я.
- Да... - помедлила Мелиса, - я думала о том, что, правда, какого черта я с Дэвидом, которому на меня плевать.
- Но вы вскоре поженились, - ухмыльнулся я.
- Да, потому что нужно было либо расставаться, либо жениться, - вздохнула Мелиса, - наступают такие моменты, знаешь ли... - она задумалась, подошла ко мне ближе, прижалась, встала на носочки и нежно и легко чмокнула в губы, - Дай мне шанс быть с тобой там, на Небе?
- Извини, Мелиса... - тихо произнес я, отстранился от неё и ушел.
    Я долго шел, когда оглянулся по сторонам, то видел вокруг больничный коридор. Я бывал здесь уже. Интуитивно нашел палату, вошел во внутрь и увидел, как плачет Юджиния, как Джозеф Голден кричит: "Разряд!", как медицинские сестры и фельдшеры носятся вокруг, пытаясь что-либо сделать, я видел, как Софи плакала в другом углу. В одно мгновение, я даже попытался вернуться в тело, но меня оттолкнуло, я пытался снова и снова, но в один момент меня оттолкнуло так сильно, что я оказался где-то в совершенно незнакомом месте.
    Это была комната небольшой квартиры, в окно светило солнце. Я подошел к нему и посмотрел. В стекло я увидел песчаный пляж и то, как волны барашками подлетают к берегу.
- Алло! - раздался звонкий голос юной девушки. Я оглянулся по сторонам, никого не было.
- Да! Да! Я слушаю Вас! - голос приближался, он был очень приятный. Это не Юджиния, это Эванджелина. - Моя мать не прилетела еще, - в комнату вошла симпатичная девушка, кажется, шестнадцати лет. У нее были небесно-голубые глаза, черные волосы, хорошая фигура, аккуратный маленький ротик, маленький нос, но с острым кончиком, как у меня.
"Это моя дочь? - спросил я сам себя. - Ого! Неужели уже прошло целых шестнадцать лет!"
- Эва! - кричал я, приближаясь к ней. Впервые на моих глазах выступали слезы. - Эва! Дочка! - я пытался приблизиться, но резко меня оттолкнуло.
    Я очнулся в пустыне. Вокруг был один песок, песчаные горы. Страшная жажда. Я шёл вперед, старался держаться, лишь бы не упасть. Чуть погодя я вышел на какое-то старое шоссе, на дороге я увидел бутылку виски. Я шёл по дороге, приближаясь к бутылке. Я поднял ее с асфальта - резко стемнело, я ухмыльнулся, рассмотрел бутылку и поставил ее на асфальт - стало светло. Я сел на шоссе, закрыл лицо ладонями. Кажется, я просидел так очень долго, но когда открыл глаза, вместо бутылки виски стояла бутылка воды. Я поднял ее, отпил. Словно заживо родился. Вода была очень прохладной, освежающей, что самое странное, она не нагревалась от температуры воздуха в самой этой пустыне.
    Я, с бутылкой воды в руках, побрел прямо по шоссе. Я чувствовал, что иду чему-то значимому, что впереди все будет по другому...