Конкурс «Героические 90-е». Герои бывают разные.

Когда говорят о героях — чаще всего вспоминают тех, кто ходил на войну, жертвовал жизнью за других, совершал громадные подвиги. Но не так часто люди видят героев в своих близких — то, что те делают, кажется таким... повседневным, не героическим, обязанностью. А между тем не всегда человек обязан делать что-либо ради своей семьи.

Рассказ пойдёт о моей бабушке — человеке, который совершил столько для всей нашей многочисленной семьи в те-самые-лихие, что делает её в моих глазах героем. К сожалению, эта история без хеппи-энда. Нет, бабушка всё ещё жива, но...

Один из дней рождения

Временной промежуток с 1990-го по 1999-й. Да, задала большой, но именно тогда в нашей семье был полный ужас.

В 1990 году родилась я. У молодой, неопытной девахи и парня, который хоть и хотел иметь детей, но когда-нибудь, в перспективе. То, что у них вышло — было, хм, недоразумением. Никакой сильной радости моё появление не вызвало — в тот момент у бабушки были моя мама, мой дядя (10 лет), дедушка, прабабушка и мой отец. Всё это набилось в 4-комнатную квартиру, и на всех нас нужно было готовить, за всеми убирать, стирать (вручную!!!). Но бабушка сказала «Справимся!» и начала справляться.

Я росла больным и очень нервным ребёнком. Сказывалось то, что родилась раньше срока. Из этого периода я знаю только то, что у меня внезапно обнаружили лактозную недостаточность, из-за которой бабушке приходилось готовить мне только специальную еду, чтобы не болел живот.

В 1991 году мои заметили, что у меня что-то не так с ногами. И отвезли в Морозовскую больницу. В тот момент, когда разрушался СССР, моя бабушка отвоёвывала один из моих пальцев. Его в этой больнице хотели отрезать со словами «Будет мешаться». Отвоевала и была права — палец мне не мешается.)

С достаточно прибыльной работы пришлось уйти. Будучи по профессии геологом, бабушка из-за нас всех не могла проводить полевые работы и на время осела дома, чтобы заботиться о нас всех.

1992 год. Опять же я его не особо помню — мне было всего два года. После определённых скандалов в семье убежала моя мама. Я прекрасно понимаю, почему она это сделала. И все заботы обо мне легли именно на бабушку. Ещё после одного определённого события бабушка выгнала моего отца, не позволив ему увезти меня в Одессу.

1992 год. Бабушка, я, дядя, прабабушка

Когда танки стреляли по Белому дому, у нас была новая напасть — мой дедушка заболел и попал в больницу. Теперь бабушка разрывалась между мной, Егором (дядя), дедушкой в больнице и свекровью. Я не знаю, как она всё успевала. Дедушка болел серьёзно, страшной вещью — туберкулёзом. И лишь то, что бабушка всегда следила за здоровьем всех членов семьи и пинками гнала нас всех по врачам, помогло излечить его полностью. Не быстро, но реакция на манту стала отрицательной, и дедушка вернулся домой.

В 1994 году, казалось бы, стало полегче. Да, работу бывший советский человек быстро найти не мог, но трудолюбие было всегда в почёте. Сдав меня в детский сад, бабушка пошла работать. Из всех рассказов о семье я вывела, что вернулась домой и мама. Все взрослые работали, а мы с Егором проводили время в нужных учреждениях — садике и школе. Но... Но я была очень болезненным ребёнком. Мне постоянно сквозило уши, всё заканчивалось гнойным отитом, и со мной попеременно сидели бабушка, мать и дедушка. Антибиотики вызывали у меня аллергию, я постоянно покрывалась различными прыщиками-язвочками, и забот прибавлялось. Одновременно с этим бывшая жена одного из бабушкиных родственников купила дом в деревне и предложила нам скататься туда на лето в надежде, что всё это поможет мне нарастить иммунитет.

1995 год я уже могу припомнить. Это было время, когда меня начали обследовать более тщательно, а бабушка готовилась к пробной поездке в деревню. Спивак Борис Григорьевич (я писала о нём как об одном из Великих Людей) сказал, что будет операция и понадобится много всего для восстановления после. Но и это не смутило мою милую бабушку — тогда ещё достаточно молодую женщину.

Прабабушка отправилась ко второму сыну, а мы всей честной компанией летом уехали в деревню. Но и там начались проблемы. Все соседи — люди деревенские, понять, что ребёнку НЕЛЬЗЯ молоко, не могли. В итоге — раз в неделю я сваливалась с температурой 40 и всеми признаками отравления. Кто со мной сидел, гладил живот и успокаивал? Правильно, бабушка... Но, несмотря на всё это, уже осенью она увидела, что результат есть, и приняла решение, которое обернулось большими долгами, но помогло семье стать сильнее. Она присмотрела дом и в 1996-м его купила.

В тот же год мне сделали первую операцию. Со мной в больнице лежала бабушка — мама приезжала тогда, когда могла освободиться с работы. Я прекрасно помню, как мне было больно и плохо. Помню, как у бабушки в глазах была не меньшая боль — она ничем не могла мне помочь, только утешала словами и обнимала.

1996 год

Именно бабушка пихнула меня в логопедический детский сад перед школой. Не знаю, как она смогла выбить место там, их всегда не было. Возможно, всё дело в том, что, несмотря на удары судьбы, она оставалась стойким солдатом и опорой всей семьи?

1997 год... Я пошла в школу. Бабушка буквально выбила мне место в школе для нормальных детей — в те времена не было инклюзивного обучения, потому инвалиды (что по разуму, что с физиологией) учились вместе. Оббежав массу неврологов и психиатров, она доказала, что моё заболевание, хоть и неврологическое, но никак не влияет на умственные способности. Спасибо, бабушка! Несмотря на то, какой ужас был в этой школе, я смогла получить среднее образование без «волчьего» билета.

В этот момент денег стало совсем мало, и бабушка устроилась на две работы. Одна из них — в киоске метро... Чтобы вы знали — это около 10 часов, когда ты не можешь даже в туалет сходить и пообедать... Она возвращалась домой, готовила есть, убиралась, помогала нам с уроками и падала спать. Так как ни на что сил у неё не оставалось.

1998 год... Трудный год для нашей семьи. Летом мне сделали вторую операцию, и бабушка была со мной от и до.

Потом зимой мы, как всегда, легли в больницу. И там бабушка увидела мальчика-сироту с ДЦП. Эта болячка у него была в средней форме, но наша медицина в те годы ничего не могла предложить таким детям. А бабушка... Не могла она пройти мимо ребёнка и выбила над ним временное опекунство. Так с нами недолго стал жить Игорёк — мальчик 4-х лет, который практически не говорил. И бабушка находила время на него, меня, остальную семью и даже кошек, которых завела я.

Наверное, именно это всё её и подкосило. Весной Игорьку нашли семью, которая имела двойное гражданство, и он уехал в Германию, навсегда. Больше я его не видела, но, со слов дедушки, в Германии смогли побороть часть его болезни, и он стал нормально ходить и говорить.

А бабушка... Бабушка, поехав на лето в деревню, начала потихоньку пить.

Страшный 1999-й. Год страха для многих людей. Если терракты 1996-го миновали нашу семью, то в 1999-м они были тут, под боком (напоминаю, Каширка, а мы живём на Кожуховской). Бабушка страшно этого всего боялась и тряслась над нами всё больше и больше... И стала чуть чаще выпивать... При этом не теряла силы и оставалась нашим лучом света, подбадривая всю семью...

1999 год. Бабушка очень любила ходить за грибами )

Послесловие

Прошли эти бешенные 9 лет. Нам стало легче, мы подрастали. И все эти годы бабушка улыбалась, принимала гостей и родню со всех уголков нашей необъятной Родины. Для любого человека, пришедшего к нам в гости, было место для сна, вкусная еда и интересный разговор... Не знаю, в каком году из этого десятиления случилась ещё одна вещь — под Новый год раздался стук в дверь, и к нам ввалилась женщина, которая рожала. Этот эпизод мне рассказывали очень ярко, как бабушка успокаивала чужого человека, металась между уже почти новогодним столом и роженицей. «Скорая» успела, и ребёнок родился не у нас. )

Бабушка всегда была очень отзывчивым человеком... Но почему была? Она жива до сих пор.

К сожалению, даже герои могут сломаться. Даже у них может не хватить сил на дальнейшую борьбу. Пусть это и выходит за рамки хронологии, но я расскажу ещё немного.

В 2006 году её лёгкое пристрастие к алкоголю перешло на новый уровень. Дедушка этого не замечал — трудно иметь семью и быть начальником партии, который постоянно выезжает на полевые работы. Мы же в силу своей ограниченности... Упустили её.

В 2008-м от этого сильного человека оставалась лишь оболочка с периодическими просветлениями. Лечить алкоголизм она отказалась. При этом она продолжала работать, пусть и уборщицей. Мои демонстрационные выливания в туалет любых спиртных напитков заканчивались тем, что она дожидалась, когда я усну, и уходила в магазин за новой партией.

В 2010-м у неё случился инсульт. И с тех пор человек, которого я считаю героем, ушёл навсегда.

Бабушка жива. Она ходит, делает мелкие дела в своей комнате, общается, но это уже не тот человек. И этого человека уже не вернуть. А нам остаётся только говорить «спасибо». За бегающую меня, за здорового деда, за образование дяди. Мы все в долгу у этого стойкого солдата, которого не сломили лихие 90-е и который вытянул нас всех в этот период.

Для того чтобы быть героем — не обязательно лезть в самое пекло. Герои — это не только люди со страниц книг, учебников, экранов телевизора. Посмотрите вокруг себя — рядом с вами тоже есть люди, которые могут быть героями...

Москва, 1990-1999 годы

Подготовлено для конкурса «Героические 90-е»