Театральный ад

Действующие лица:
Гамлет из спектакля «Гамлет»
Тузенбах из спектакля «Три сестры»
Дездемона из спектакля «Отелло»
Капитан из фильма «Изображая жертву»
Помреж.

Место действия напоминает фрагмент пьесы Константина Гавриловича Треплева: «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, - словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа». Декораций никаких.

Гамлет. Я - Гамлет. Холодеет кровь, Здесь по делу об отравлении. В пятом акте. А вы какими судьбами?

Тузенбах. Огнестрел. В четвертом. О, среди нас дама. Позвольте ручку.

Дездемона. Обойдемся без рукоприкладства. (потирая шею) С меня довольно. (Гамлету) Сродственник, мужа моего не видели? Вы-вы, мы же с вами по автору. Благоверный мой несколькими страницами позже обещался быть здесь. После меня. Ladies first.

Гамлет и Тузенбах вопросительно указывают на входящего матерящегося Капитана

Дездемона. Нет, не тот. Мой - генерал. Этот не дослужился. Вы театральный? Здесь как?

Капитан. Попал. По полной. Под цензуру. Да все тут будут скоро. А там одни пляски останутся. Они же сейчас как – без слов автора, со слов режиссера. Вместо текста - ножку ножкой бьют. В рожу бить их за это. Танцы… со звездами. Мировой драматургии. Реплики запретили, так они ремарки ставят. Ну, что б не подставляться. Они поняли, что чтобы от них отъбались, надо притвориться… Ему сценречью заниматься, а он пуанты завязывать учится. В портянки б их. Но их тоже запретили. Глобальное набательство, глобальное… Боятся лишнее сказать, КС чтут, но УК – современнее. Их система покрепче будет. Библиотеки скоро в видеотеки перепрофилируют. И ножницами, ножницами, чтоб без слов, а только музыкой объяснятся. Запикивание – лажа, потому танцуют. Актеры на сцене как в буфете – «Когда я в ём я глух и нём». И зритель не поперхнется. Зритель зрит, ему слушать – необязательно. Балетоманы, ёптыть. Да, вас всех уже перетанцовали. В театре, бать, играть надо.

Гамлет. Dura lex ars longa.

Слышны аплодисменты публики.

Тузенбах. Уходят наши. Придет время, все узнают, зачем все это, для чего эти
страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить. Пройдет время, и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят. Жизнь наша еще не кончена. Будем жить! Если б их знать, если б им знать!

Слышны аплодисменты публики.
Слышны аплодисменты публики.
Слышны аплодисменты публики.

Помреж: Опять забыли выключить запись аплодисментов. Вчера в полночь прохожу через сцену, а там софит горит. Кто зажег, так и не добилась толку. У нас так много народу везде, куда ни пойдешь, полон дом. Гляди да и гляди, чтоб чего не вышло. Зачем здесь на скамье валяется вилка? (Проходя в правую кулису.) Зачем здесь на скамье валяется вилка, я спрашиваю? (Кричит.) Молчать!

Занавес.
Ад продолжается…