Задача 

А эту историю я про своего папу расскажу. А то всё про меня да про меня. Вот мой папа – он всё-всё может. Всё, что захочешь. И починить что-нибудь, и меня развеселить, и задачу решить, если надо. А когда мама в город учиться уезжает, папа у нас за старшего остаётся. Он нас с Ванькой и в школу будит, чтобы мы не проспали. И умываться заставляет. И кашу есть. В общем, ведёт себя, как мама.

Той зимой мама тоже учиться уехала. И мы с Ванькой и папой опять сиротами стали. Это папа так говорит – «осиротели». А на самом деле это он так шутит, чтобы мы не раскисали. Но, когда мама уезжает, мне всё равно грустно.

Такой грустный я однажды домой пришёл. «Шмяк!» – портфель об пол. Ботинки – швырк, швырк! – с ног скинул. Куртку кое-как стянул, на крючок повесил и поплёлся на кухню. Тут на меня папа глянул, закрыл свою газету, отложил её в сторонку и спрашивает: «Привет, старина! Чего нос повесил?» Я говорю: «Устал. Шесть уроков. И скучно чего-то. И проголодался ещё. Вот сейчас подкреплюсь, тогда полный порядочек будет». Взял на кухне вазу с конфетами и в свою комнату пошлёпал. Папа кричит: «Ты куда?» А я обернулся и сказал: «Как куда?! Обедать», – и показываю вазу. А он: «Тебе не много?» Я говорю: «Пустяки! Справлюсь». А он мне: «Нет, старик. Так дело не пойдёт. Что же это за обед из конфет? Пойдём, я тебя богатырской едой накормлю». А я тогда подумал: «Папа такой смешной, когда меня стариком называет. Ну, какой же я ему старик. Разве он не знает, что я мальчик? А потом, когда вырасту, буду как он. А стариком я вообще быть не хочу». Я посмеялся и сказал: «Богатырскую еду я люблю». И мы вернулись на кухню. Я уселся за стол, а папа достал для меня тарелку, подошёл к плите, открыл кастрюлю, понюхал и говорит: «Ммм! Вот, это я понимаю – обед. Вот это – еда! Полдня готовил. С пылу с жару – как говорится». А я закричал: «Урааа! Давай, пап, скорее, устроим пир на весь мир!» А папа сказал: «Налетай, кому не лень!» А потом спросил: «Тебе сколько штук положить?» И я сказал: «Парочку». Вообще-то, папа у меня не жадный, но раз я так сказал, то папа и положил на мою тарелку две пельменины. Я очень удивился. Потом посмотрел на папу и спросил у него: «Что это?» А он удивлённо посмотрел на меня и ответил: «Ну как же, ты же сам сказал – парочку». Я тяжело выдохнул и сказал: «Папа, ну что ты как маленький! Разве ты не знаешь, что «парочка» – это хотя бы штук шесть!» И тогда мы уже стали смеяться вместе. Потом папа добавил мне пельменей и сказал: «Ну, всё, старик, дальше сам! После того, как поешь, не забудь помыть тарелку, а мне на работу бежать пора». И папа ушёл. А я всё сделал, как было велено, поел и помыл. Потом я посмотрел на вазу и не удержался. Всё-таки перекусил конфеткой, а больше в живот и не влезло ничего.

А после обеда я задачку решал, но у меня не получалось что-то. Задача сложная попалась, и мне не думалось. А потом я представил: «Вот если бы я министром был или лучше королём. Тогда бы мне не пришлось с задачками мучиться. Я бы тогда приказы отдавал. Только для этого корона нужна». И я стал думать: «Где же мне корону найти?» И вспомнил, что на кухне ваза есть, в которой конфеты лежат. Если её перевернуть, то она ведь будет похожа на корону! Бросил задачу, побежал на кухню. Пересыпал конфеты в кастрюлю. Померял свою корону, то есть вазу, а она как по мне сшита оказалась!

И вот я к зеркалу подошёл, корону поправил, на плечи покрывало накинул. Это у меня как будто королевский плащ был. Потом в сторонку отошёл, покрутился перед зеркалом. Посмотрел и так, и сяк – настоящий король! Ничего не скажешь. Со стороны – так вылитый Рюрик. Полюбовался и пошёл отдавать приказы – направо и налево. А через полчаса я устал играть в короля. У меня от всех этих царских дел шея просто отсохла. Она потому у меня отсохла, что корона очень уж тяжёлой получилась. Ваза-то из стекла. И я решил её снять. Решил и потянул обычным способом. Ну, как обычно короли короны снимают? Тяну, а у меня ничего не выходит. Я думаю: «Как же так! Что за шутки». И сильнее тяну, а это никакие не шутки. Это моя голова в короне застряла! Она насовсем застряла! Навсегда! Представляете? Я её и так потянул, и покрутил, а ей хоть бы что. И тут я испугался немножко. И расстроился ещё. Сел на трон, то есть на диван, и котелком своим варить начал. Только в этот раз задача не по математике была, а другая. С вопросом: «Что делать, когда голова застряла в вазе?» Но кумекать было ещё труднее, ведь корона мешала. Да и шея отсохла. Я только и думал: «Как я теперь в школу-то ходить буду? С короной в школу никто не пустит. А без школы и человеком не стать!»

И вот я сидел – думал, думал. Но совсем ничего и не придумал. Я так и сидел в короне, пока вечер не настал. А вечером папа с работы вернулся. И я понял, что всё! Каюк мне! Что сейчас-то мне папа шею намылит. А когда я рассказал, что случилось, папа и правда намылил мне шею. Он отвёл меня в ванную, взял мыло и намылил мне всё, что намыливается. И шею намылил, и лоб, и щёки, и за ушами тоже. А потом покрутил немного вазу, и она сама соскочила. И мы все очень обрадовались. Особенно я, что мне школу прогуливать не придётся. Папа сказал: «Ну, всё, Ваше величество! Теперь мы можем идти пить чай с конфетами». А я закричал: «Урааа!» И мы отправились на кухню пить чай.

А потом мы с папой задачку решали, и он мне помогал немножко. А когда я спать лёг, то подумал: «Как же трудно быть королём, уж лучше мальчишкой. Тем более у меня такой папа есть. С ними-то, с папами, точно не пропадёшь».

Художник Елена Завгородняя