Точно тройка быстрых лошадей…
Маленький этюд о ровеснике века
Насколько неординарным был сам хозяин Евграф Николаевич — основатель богатого рода купцов, «миллионщик» из ямщицкого сословия, настолько и трёхэтажный дом Кухтерина, увенчанный изящными куполами и люкернами, стал в Томске подлинной «музыкой в камне». Вот только непосредственно постройка здания, появившегося в центре губернского города, — это уже не его заслуга, здесь развернулись в полную мощь сыновья, вполне достойные своего родителя.
Один из них, Иннокентий Евграфович, уважаемый в Томске человек, имел к тому же славу гуляки, известного своими ресторанными приключениями. Случалось, что, отпустив экипаж, он навеселе фланировал по ночным улочкам «Сибирских Афин» и мог запросто угостить тумаками первого встречного, а потом одарить жертву четвертным: «Прости, брат…»
— Бог простит, — отвечал пострадавший и быстро прятал в кармане честно заработанную «зелёненькую», свалившуюся ему чуть ли не с неба: только бы купчина не передумал, а уж запить случившуюся беду на эти деньги можно было и в приличном кабаке...
Но это — так сказать, проза жизни, а была в судьбах братьев ещё и высокая поэзия, некая непременная русская потребность к помощи ближнему. Кухтерины грешили с удовольствием, но тут же, впрочем, и раскаивались, жертвуя на благотворительность и общественные нужды немалые суммы.
Их замысел шумно вписаться в облик города и тем самым увековечить в камне имя отца и его рабочую «колыбель» — старинный извозный промысел непосредственно там, где в Томске проходил Сибирский тракт, успешно реализовал архитектор Константин Лыгин. В городах России по проектам выпускника Санкт-Петербургской императорской академии художеств было возведено немало гражданских зданий, но вообще-то зодчий специализировался на казармах для военных и на этом деле основательно набил руку. Даже трудился в Казарменной комиссии при Главном штабе, заслужив за своё амплуа орден Святого Станислава третьей степени. А типовые казармы — это всегда красный кирпич, к тому же не облицованный снаружи штукатуркой.
Не стал Константин Константинович отказываться от своих наработок и в случае с гражданским строением. А праздничность новому заказу решил придать за счёт другого материала — жёлтого песчаника, природного декоративного камня премиум класса, прочного и морозостойкого, для Сибири он был в самый раз. Поставленная задача архитектору удалась в полной мере: здание, которое строилось удивительно быстро (на всё потребовалось немногим больше года), получилось как игрушка со скрытой пружиной, готовой распрямиться в любой момент. Благодаря удачной цветовой гамме фасаду доходного дома придавался некий внутренний динамизм, точно быстрая тройка лошадей в яблоках ждала своего часа и ринулась по Большой Почтамтской улице, заставляя глазеть на себя зевак, каких миллионы на Руси…
Как водится, нашлись знатоки, которые упрекали зодчего в эклектике, невыдержанности стиля (и модерн, и неоготика, и много чего ещё), но разве в этом главное? Ведь Лыгин в дополнение к деревянному кружеву большого сибирского города создал новый прецедент изящества и красоты.
Кованый флюгер на куполе доходного дома «Евграф Кухтерин и сыновья» чутко ловил колебания ветра, зафиксировав для потомков историческую дату окончания закладки: «1900».
Ровесник века, каких поискать!
Николай ЮРЛОВ,
КРАСНОЯРСК
