Света

  (Все имена и названия вымышлены).    

    Света на отлично защитила диплом. Эта свиду скромная девушка, как из мешка изобилия, сыпала цифрами, терминами, известными именами, знаменитыми банками. Она рассказывала где и как проходят банковские операции от самых простых до тех, которые варьируют в межгосударственном масштабе, о деятельности МВФ и его влиянии на мировую валюту, о тенденциях развития банковского дела и т.д. Ее слушали с большим вниманием, а после защиты к ней подошла интересная дама. Она пригласила ее на собеседование в СитиБанк. «И, желательно, завтра». 

Утром бывшая студентка университета была одета также как и на защите. Она успела сделать завтрак для братьев. И покинула квартиру.  

Маршрут для нее был незнакомым, ковыряясь в мобильнике, она нашла нужную улицу и адрес. Час езды, не меньше. Нужно было нырять в метро и ехать в самый центр. Она немного волновалась, но свойственная ей собранность выливалась в одну мысль: «Да будет воля Твоя.»  Наконец, она добралась, прошла тестирование. Мило улыбнувшись, ей сказали, что позвонят. Почему-то на душу легло разочарование, она шла пешком и ни о чем не думала, кроме братьев. Съездили ли они в колледж или, как всегда, забили на все. Она села на автобус и после двух остановок выскочила, она ехала не туда. 

Наконец, она добралась до метро, она опять ехала и думала о том, что снова остается вечной нянькой у 19-ти летних братьев, и зачем ей понадобилось банковское дело? Мамона. Хотела помочь им. После смерти матери беднота ощутимо давила на психику. Ей так не хотелось домой, она теперь шла пешком, потому что она проездила все деньги.  

Мимо нее скользнула и остановилась машина. Из окна появилось учтивое лицо мужчины лет сорока: «Вас подвезти?» «Нет». Машина заскользила рядом: «На вас лица нет, я просто довезу, мне денег не надо, вы уже километр идете». «Нет». В монастырь и точка. 

 Братьев дома не было. Зато мусора было много. Она уже знала путь до Дивеево. Собрала немного вещей. И уехала. Она верила, что так она им поможет гораздо больше.  

Спустя три месяца ее уже назначили экономом, а это значило многое. Кроме того, что она рассчитывала зарплаты, она ведала всем содержимым кладовых и всеми пожертвованиями.   

Братья ее к тому времени оказались на зоне, отослав им несколько посылок, Света попросила дать адрес монастыря всем нуждающимся в помощи.  Стали приходить письма, сначала десятки, потом сотни. Выделили отдельных сестер, которые занимались только посылками. Мужчины просили в письмах чаю, конфет, вещи черного цвета, цветное постельное белье и, конечно, сигареты. Этот список был вывешен на доске объявлений. Постельное белье стали жертвовать гостиницы, а с сигаретами было сложно. Но однажды подъехал внушительный мужчина, открыл багажник и выгрузил коробки с пачками. «А какие они предпочитают?» - спросил жертвователь Свету. «Святого Георгия» - ответила сестра-эконом. Мужчина улыбнулся и уехал. В тюрьме организовали молельную комнату, которая потом стала храмом. Света отсылала туда свечи, лампады, иконы, вышитые рушники, многое из того, что было необходимо. Некоторые заключенные, после освобождения приезжали в монастырь: жить и работать. Их брали с условием на территории монастыря не курить, спиртное не употреблять. Иногда им это удавалось.  

Осматривая кладовые Света, теперь уже Фотинья, обнаружила консервы, срок которых истекал, масло, которое горчило, горы гниющих овощей и фруктов, заплесневелый монастырский сыр и хлеб. Она собрала сестер и велела выбрать это все в кучу. «Видите, сколько добра погибло. А паломников баландой кормим. Сыр и хлеб продаются в наших лавках. Почему он не распродается? Цены выше, чем в магазине. Сыр должен стоить в 2 - 3 раза дешевле, цена за килограмм не более 250 рублей. Хлеб продается за 60. Хлеб из воды, соли, дрожжей и немного постного масла. Он должен быть доступен любому человеку. Цена не более 15 руб. И вам не придется ваш труд отдавать свиньям. Вырученные деньги идут на замену матрасов и подушек, где живут трудники, они не обязаны жить в клоповнике.»  Рядом стояла мать игуменья. Это была молодая красивая женщина. Она выдержала паузу и благословила нормальные фрукты добавлять в компот, за консервами следить, варить рыбные супы в непостные дни, масло не копить, отправлять в кашу. Печеньям и хлебу не портится, а ставить паломникам на стол. А также поддержала перемену цен в лавках.  

На другой день осматривали склад с одеждой, в ней стоял затхлый запах, некоторые вещи были покрыты плесенью. Сестра Фотинья опять собрала сестер и так же при игуменье велела перебрать вещи. Старье и рвань сжечь. Хорошие вещи отнести в прачечную, отгладить, очистить и после этого выложить их на лавки во двор, чтобы люди могли взять, то, что им нужно. То же самое касалось обуви. Это стало ежемесячной традицией.  

Так шли дни за днем в заботах и хлопотах. Время и годы летели. Братья вернулись, спрашивали, может она вернется. В итоге она отказалась от своей доли наследства, отдав ее поровну братьям. И вовсе выписалась из квартиры. Братья продали трешку и поселились отдельно, в однокомнатных квартирах. С женщинами у них не заладилось, с работой тоже. Тогда их потянуло к сестре.  

Они переехали в Дивеево, купили два дома, женились на деревенских девушках. По воскресеньям захаживали на службу в монастырь. Они совершенно не узнали сестру, которая уже приняла постриг. Лицо ее осунулось, виски были седыми. «Ты не жалеешь?- спросил ее брат, и глядя на него, обвешанного тремя детьми, она улыбнулась и ответила: «Нет. Не жалею»…  

Д. Михайлова