Блог

Чересполосица света и тени. Хищно расставлены руки растений. Черными крыльями пальм пятерни к небу взлетели. А ну, поднажми! Сзади дыханье горячее, вой громче и громче. Уже за спиной волны по следу в брызгах и пене, с грохотом камни летят. Вразнобой бьются о берег. Ближе и ближе. Слушаешь? Слышишь? От напряженья гудят провода. Всё. Неужели конец? Совершилось. Небо на две половины разбилось. Всех окатила неба вода. Сверху вода. Снизу вода.

А может, взять всем дружно и уйти? Оставить все нажитое годами. Дом, дерево. Полями, городами опустошенными в последний раз пройти. Взять всем однажды и совсем уйти. Забрать с собой лишь память да любовь. Короткую и горькую веками. За пазуху засунуть теплый камень и никогда не возвращаться вновь. Здесь не нужна ни вера, ни любовь. Стихи и песни нищих и голодных, чтоб согревали каждый день в пути, забрать с собой и тоже унести из этих мест ни для чего не годных. Взять всем однажды и совсем уйти. Усталой вереницей поутру, а не этапом, не колонной по два. Как здесь веками принято.

Когда мы стали другими? Когда перестали детьми быть? Когда повзрослеть успели от кроватки до грязной постели? Как умирать посмели? Как умирать посмели? Когда закончилось посещение? Не поздно ещё просить о прощении? Куда теперь уходить нам, ведь ничего не видно? Когда отверзнутся очи и увидят свет ночи? Когда откроются уши, чтобы неба пение слушать? Где та фотография, которую увижу уже не я? Где та фотография, где без тебя один я? На неё смотрят мои друзья сквозь расфокусированные слезами глаза. Дембельский альбом закрывается, как следующая станция называется? Станция осень? Станция холодно…

Куплю два литра красного вина или два литра белого вина, а водку покупать не буду. Воздержусь. Я прочитал: калорий всё одно, что в семиста обычной русской водки отпотевшей, что в этом кислом пойле древних греков. Помучаюсь, в конце концов, но выпью, что уготовано судьбою мне, до дна.

Жизнь ящериц и насекомых так неразрывна и близка. На свет летит тень мотылька, он больше не увидит дома. Кому-то свет, кому-то ужин. Во взгляде ящериц слюда застыла камнем навсегда. Свет перед камнем безоружен. Чирикают ящерицы, словно птицы летящие. Розовые ящерки, ужин при свечах, мотыльки блестящие, жизнь ненастоящая мне внушает страх. В жизни ящериц и насекомых мне всё знакомо.

Мысленный волк не даёт мне уснуть. Лапой когтистой встал мне на грудь. Ближе и ближе раскрытая пасть. Воспоминаний черных напасть. Тенью крадется по белой стене. В голову он залезает ко мне. К худу ль к добру ли, мысленный волк, ходишь ко мне, не возьму себе в толк? Мысленный волк, тебе я чужой. Звероуловлен не буду тобой. Небо и звезды я вижу во сне. Ты не крадись по белой стене. Зубы свои не остри ты по мне. Белым по белому я напишу. Я исповедаюсь, в чем нагрешу. Мысленный волк, ты мне не судья. Выбрал другого Судью себе я. Выбрал другую себе я судьбу. Зеркало звезд поднесу я ко лбу.

Κύριε ελέησον, κύριε ελέησον , песня моя покаянная лейся, лейся кузнечика песня ночная, песня котов, от любви изнывая, лейся сквозь ночь, не давай мне уснуть, горлицы песня в полную грудь лейся сквозь звезды, дальше чем звезды, лейся туда, где продрогли березы, лейся в поля, там где снег не сошел, светом пролейся, тепла волшебством, ливнем апрельским в полную силу, Господи, грешных всех нас помилуй. Κύριε ελέησον [кúриe элéйсон] греч. Господи, помилуй

Чужая желтая луна висит над морем, и незнакомая страна шумит прибоем, и кажется, что молодость, что только двадцать, что здесь я не случайный гость, что собираться мне не пора еще домой к отцу и сыну, куда дорожкой золотой меня так манит дух святой, толкает в спину.

Бежать на Кипр, где кипарисы, где синим полыхнул миндаль, где солнца огненные ризы, туда где волн звенит хрусталь, с шипеньем в небо ударяясь, где день и ночь шумят пиры, где Дионисия дары бокалы светом наполняют под клич безумный Эвое вдали от родины моей.

Я скоро стану тишиной. Поговори скорей со мной. Точнее подбирай слова, на вкус их пробуя сперва, и, не спеша, их говори. Так с ветки падает листва и долго в воздухе парит. Я скоро стану тишиной. Меня услышишь в час ночной, Прощальный звук моей любви в осеннем небе догорит, его лишь эхо повторит пока не станет тишиной. Поговори скорей со мной

NEVERMORE Darkness there and nothing more. Эдгар По Ночь прошла за ноутбуком. Букв совсем не разобрать на экране. Ручку в руку! И писать! Писать! Писать! В старомодную тетрадь. Но опять глядит из мрака ненасытный монитор. Как магнитом черный вор мой притягивает взор. Пишет kolpakov@. И в душе моей волненье всколыхнулось. Страх, испуг. Чем такое обращенье заслужил я ночью вдруг? Кто здесь недруг или друг? Или кто-то из подруг? Или в сети социальной пост оставил я нахальный, или мой коммент случайный, может, разозлил кого? Может, даже самого? Кто стучится неуёмно в мой аккаунт тихий скромный…