"Изобилие" во вред или во благо?

На данный момент, читаю книгу Эриха Фромма под названием "Искусство любить". Я познакомилась с ним только с этой книгой, после чего он заинтересовал меня своей простой и логичностью выражения мысли. Так, какого мнения вы придерживаетесь по поводу изобилия ?
Вот что думает об этом Эрих Фромм.

ЭРИХ ФРОММ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕКА ЭПОХИ ИЗОБИЛИЯ

Эрих Фромм — немецкий философ, остро переживший гуманитарный кризис ХХ века: застав Первую мировую войну и наблюдая становление тоталитарных держав, осознавая ужас Второй мировой войны с её жестокостью глобального масштаба, а затем следя за продолжающимся обезображиванием человеческого общества в эпоху послевоенного изобилия, он бил тревогу по исчезающей человечности. В лекции, прочитанной в 1964 году, Фромм утверждает, что мир тотального безразличия, тупости и повальной депрессии не пришёл закрепостить нас откуда-то «сверху»: его тёмное скользкое начало берёт корень в пассивной личности каждого из нас — и каждый из нас может повбивать гвоздей в крышку гроба «дивного нового мира» и зажечь в себе свет осознанности.

Изобилие — хорошая вещь в том смысле, что оно позволяет каждому человеку иметь материальную основу для достойной жизни и наслаждения культурой. Но изобилие также порождает определённые проблемы и опасности, о которых я и хотел бы поговорить. Хочу сразу отметить, что я высказываюсь не против изобилия как такового, а против конкретного его продукта: нового типа человека, который появляется в ХХ веке. Этот новый тип человека можно охарактеризовать с трёх точек зрения.

Прежде всего, его можно назвать латинским именем homo consumens (человек потребляющий). Это ненасытный человек, который постоянно испытывает потребность наполнять себя чем-то, неважно, чем: сигаретами, алкоголем, сексом, телевидением, книгами. Он неизменно пассивен, постоянно потребляет и редко переваривает. Я использую здесь слово «пассивность» не в смысле отсутствия деятельности — ведь мы постоянно что-то делаем; более того, бездействие делает нас напряженными и нервными, — я имею в виду отсутствие внутренней продуктивности.

Самый простой пример — телевидение. Человек часами просиживает приклеенным к экрану, потребляя и оставаясь внутренне ленивым. Вот почему некоторые из нас после этого чувствуют себя виноватыми.

За этим фасадом homo consumens скрывается тревожный, одинокий, напуганный и подавленный человек. Кто-то может спросить: как можно называть одинокими и несчастными людей, которые всегда настолько радостны и возбуждены? Дело в том, что человек может быть подсознательно тревожным, подавленным или скучающим.

Один из признаков подсознательной тревожности, порождающей то, что я называю ненасытностью, — это переедание. У каждого человека, склонного к перееданию, при ближайшем рассмотрении можно обнаружить признаки тревожности и депрессии. Однако если спросить его об этом, он скажет: «Я просто хочу есть, вот и всё. Когда я ем, я чувствую себя хорошо». То же самое относится к алкоголикам и наркоманам. Психологическая подоплёка в данном случае заключается в том, что подавленный или скучающий человек ощущает внутреннюю пустоту и отсутствие связи с миром. И для того, чтобы заполнить эту пустоту, он должен потреблять — неважно, что: заполнение пустоты будет означать конец депрессии. Здесь стоит сказать пару слов о депрессии. Большинство людей думают, что быть в депрессии означает быть грустным. Это не так. Быть в депрессии означает не чувствовать ничего. Парадоксальным образом человек, страдающий депрессией, был бы рад грустить, потому что грусть — это чувство. Стоит также упомянуть скуку. Скука — намного более серьёзное состояние, чем многие думают. Я бы определил скуку как лёгкую хроническую депрессию, которая, тем не менее, может быть излечена развлечениями. И для этого у нас есть целая индустрия, которая занимается предотвращением скуки и продаёт свои товары и услуги, чтобы не позволить нам осознавать эту скуку.

Бывая на приёмах, вы говорите ни о чём, хозяйка тянет вас от одного гостя к другому, вы улыбаетесь, пока у вас не заболит лицо, — и вы не осознаёте скуку вплоть до того момента, когда уходите. Когда вы приходите домой и дети спрашивают: «Ну, как прошло?», вы отвечаете: «Восхитительно!» — но при этом у вас осунувшееся лицо и вы выглядите изнурённым. Всё это время вы не осознавали, что скучаете, но ваше лицо и физическое состояние выдают это. И тогда вы решаете, что плохо выспались, и принимаете таблетки, потому что думаете, что с вашим организмом что-то не так.

Второй аспект современного человека, вероятно, даже более опасен, и он заключается в том, что современный человек — это человек-гаджет. Или, если использовать латинское название, — homo technicus. Не homo faber — не человек творящий — но человек технологический. Эту любовь к гаджетам можно определить как влечение к неживому.

Однажды я видел карикатуру в журнале «Нью-Йоркер»: молодая девушка выбирает духи, и продавщица говорит ей: «Я могу посоветовать вам вот этот аромат. Он очень притягательный — пахнет, как спортивная машина». Мне кажется, это очень точно подмечено. Сегодня есть много мужчин, которые намного больше интересуются спортивными машинами, чем девушками. На первый взгляд, это может показаться более нравственным, потому что невозможно совершить никаких аморальных действий по отношению к машине. Но я считаю, что это глубоко безнравственно, потому что это означает предпочтение живому чего-то неживого. До тех пор, пока человек ориентирован на живое, не может быть настоящей безнравственности. Но как только он становится нацелен на неживое, появляется серьёзная опасность. Или взять, к примеру, hi-fi аппаратуру. Фанаты hi-fi включают Баха, и им кажется, что они на самом деле слушают и получают удовольствие от его музыки. Но в действительности они лишь ждут того особого низкого звука, который может воспроизвести только их стерео система. Тогда они довольны и теряют дальнейший интерес. Тем не менее, на сознательном уровне они говорят себе и своим друзьям, что им очень понравилась композиция.

Итак,

ЛЮБИТЕЛЬ ГАДЖЕТОВ — ЭТО ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ПРИВЛЕКАЕТ ВСЁ НЕЖИВОЕ. И ЭТА ЛЮБОВЬ К НЕОРГАНИЧЕСКОМУ СВЯЗАНА В БОЛЕЕ СЕРЬЁЗНЫХ ФОРМАХ С ВЛЕЧЕНИЕМ К РАЗРУШЕНИЮ, РАЗЛОЖЕНИЮ, СМЕРТИ

Третий аспект человека общества изобилия — это человек отчуждённый. Отчуждённость означает, что человек перестаёт ощущать себя субъектом своей деятельности, и продукты его труда начинают господствовать над ним. Ветхозаветные пророки называли это идолопоклонством, что вовсе не означало поклонение нескольким богам вместо одного. Что они на самом деле имели в виду, так это поклонение вещам, а не живому богу. Вот почему пророк говорит: «Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат, и нет дыхания в устах их». И если человек поклоняется вещам, он сам превращается в вещь и становится мёртвым, становится заложником творений своих рук.

Нет более трагического символа отчуждённости в наше время, чем ядерное оружие. Ядерная энергия — величайшее выражение возможностей человеческого интеллекта, и, тем не менее, весь мир находится в плену этого оружия. Никто не хочет войны и, тем не менее, никто не знает, как избавиться от него. Мы создали его, но оно господствует над нашими жизнями, а мы лихорадочно пытаемся не допустить своего полного уничтожения плодом нашего собственного труда.

Эти три фактора — homo consumens, homo technicus и человек отчуждённый — я считаю самыми опасными аспектами человека, возникшего в обществе изобилия. Кроме того, нам известно, что многие из наших потребностей искусственно создаются индустрией, которой необходимо продавать нам свои предотвращающие скуку товары и услуги посредством рекламы. Нашими вкусами манипулируют, а наш аппетит постоянно возбуждают, заставляя нас потреблять всё больше и больше. Потребности, которые при этом создаются, — не естественные человеческие потребности, а искусственно созданные. Есть ли в нашем распоряжении такой критерий, при помощи которого можно было бы отличить естественные потребности от искусственных, хорошие от плохих? В отношении определённых вещей — да.

Все мы согласны, что наркотическая зависимость, алкоголизм или переедание представляют собой ложные потребности. Эти примеры показывают, что существует общее согласие насчёт того, что определённые потребности вредны, несмотря на то, что наркоман, как никто другой, уверен в том, что он хочет именно этого. Но можем ли мы распространить это на большее количество вещей? Можем ли мы в целом определить, какие потребности в обществе изобилия хорошие, а какие плохие? Для этого, прежде всего, нужно определить, что в данном случае хорошо или плохо. Я бы назвал хорошим всё, что повышает интерес к жизни, а также чувствительность и восприимчивость к природе и людям. «Интерес» — это слово, которым нередко злоупотребляют. Я использую его в значении, соответствующем изначальному на латыни: interesse означает «быть между» в противоположность поглощённости собственным эго и закрытости для мира. И я бы сказал, что плохая потребность — это любая потребность, которая ослабляет чувствительность, восприимчивость и интерес к жизни.

Многие согласятся с тем, что фильмы, демонстрирующие жестокость и садизм, намного хуже порнографии. Однако никто особенно не возражает против них, потому что у нас есть традиционные представления о том, что считается плохим, и они не приспособлены к новому плохому, которое намного хуже старого плохого. В целом нам в обществе изобилия следует по крайней мере допустить возможность того, что созданное индустрией с целью получения прибыли может быть вредно для человека — и не только алкоголь и наркотики; что изобилие делает людей более пассивными, пустыми и менее продуктивными. Или, как говорил Карл Маркс: «ПРОИЗВОДСТВО СЛИШКОМ БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА ПОЛЕЗНЫХ ВЕЩЕЙ ПРИВОДИТ К СЛИШКОМ БОЛЬШОМУ КОЛИЧЕСТВУ БЕСПОЛЕЗНЫХ ЛЮДЕЙ»

Я считаю, что мы также должны сделать определённые экономические шаги, чтобы уменьшить значение потребления, которое манипулирует нами сегодня. Само собой, назад дороги нет. Мы нуждаемся в той системе производства, которая существует сейчас. Вопрос в том, можем ли мы иметь централизованное промышленное производство, которое не приводило бы к материализму и полному уничтожению индивидуальности? Я считаю, что возможно сохранить наш метод производства и в то же время возродить гуманистические ценности. Другими словами, наша задача, решение которой спасёт нас от уничтожения скукой или атомной бомбой, заключается в том, чтобы сделать индустриальное общество годным для жизни. А это значит — годным для подлинных переживаний и развития человека. Если мы проявим воображение и осознаем возникшую опасность, я верю, что мы сможем войти в новую и лучшую эпоху.