ТВОРЧЕСТВО БЕЗ ГРАНИЦ. Сердце писателя. Стихотворение в прозе

Иногда я думаю о том, что надо бы купить себе немного графомании. Счастливого пустословия, счастья от произнесения звуков, счастья от написания слов в правильной последовательности. Способности разрешить себе нести все, что вздумается, которая есть у всех дураков. Но потом я прохожу тест, согласно которому мой запас слов соответствует профессорскому преподавательскому, и затыкаюсь в понимании того, что я очень мало знаю. О чем я могу разглагольствовать, скажите мне?

Иногда я думаю, что надо взять себе за привычку писать ту самую утреннюю страницу, которая помогла бы мне выписывать по пьесе в неделю. И даже если они были бы не очень хорошими, это количество помогло бы мне избавиться от необходимости работать. В конце концов все говно покупает телевидение, чтобы потом сделать из него еще большее говно. Но потом я вспоминаю, что пик моей мозговой активности приходится на 5 утра — именно в это время я пишу эти строки на планшете, якобы не приспособленном для писательской работы, но мне на нем пишется отлично. Так вот, пять утра, и это с учетом, что до этого я всю ночь работала. Какие пьесы, боже мой, надо ложиться спать

Иногда я думаю, что поздно начала, что поздно поняла, что поздно повзрослела, и это еще вопрос — позврослела ли? Конечно, мне нравится, что никто не понимает, что мне 50, но не понимают и те, кто не уступает мне место в метро, но я чувствую себя вполне на 50, в том смысле, что мне хочется сесть, а то лечь. И это постоянно

Иногда я думаю, как некоторые люди живут, зарабатывая литературным творчеством. Какие они счастливые. Потом эти люди приходят читать лекцию в театр, я сижу, пью свое шампанское, ем свое блюдо с морепродуктами в городе, где нет моря, и понимаю, что они чудовищное одеты, эти люди. И не потому, что они выше этого, а потому что у нет денег на одежду. И перед лекцией они ничего не взяли на баре, не потому что они волнуются, а потому что им не хватит даже на чай. Черт, но мне все равно хотелось бы зарабатывать литературным творчеством. Просто сидеть и писать все, что приходит в голову, а потом делать вид, что это книга стихов в прозе. Кстати, именно их вы сейчас и читаете

Иногда мне кажется, что все хорошо. Я любима. Я уважаема. И тут вступает контртенор подлых сомнений, который поет о недостаточном уважении, о курортах, где я не побывала, хотя все уже были, об Альбертине, в которой я хотела бы оказаться завтра, но я сначала заплатить за то и за это, а уж потом тратить деньги на маленькую слабость к перемещениям. Он поет о том, что я хочу много пар кроссовок лимитированных партий. Он поет о стиральной машине, которой пора на покой. И я думаю: “Какое нах творчество? Лучше бы ты за эти полчаса написала два поста на завтра, тебе за них хотя бы заплатят. Вот и тема придумана — как избавиться от синдрома “дамойребеноклучшенарисует” (эта статья должна быть о том, как понимать современное искусство)”.

У меня хорошая работа. Я объясняю людям то, что толком не знаю сама. Это почти литературное творчество, но не совсем. Как говорит одна моя очень талантливая писательница, которая боится написать книгу в свои неполные 50: “Я не писатель, я литработник”. Пишешь и рефлексируешь. Пишешь и рефлексируешь. Пишешь и...

Источник фото