Городской пес

Хромая нога начинала болеть с приходом зимы еще сильнее - подарок дворовых детей. На местах где раньше хорошо кормили, теперь уже стройка и приходилось искать еду почти все время, преодолевая собачий холод и людскую неприязнь. Чувство голода уже стало спутником и основной движимой силой, ведь желание к жизни было сильнее чем такие мелкие проблемы, как голод, ночлег, люди...

Он все еще помнил теплоту человеческого жилья, заботу и ласку. Но это было так давно, что ему об этом только изредка снилось, и он просыпаясь начинал скулить от холода.

С недавних пор, пес начал замечать что люди стали еще злее и с каждым годом это чувствовалось сильнее. Пес не мог понять причин, способных оправдать людскую жестокость. Ему не дано было понять что такое кризис, безработица, моральное отчаяние, политическая нестабильность, ему просто не дано было этого понять, но он очень хорошо понимал что происходит здесь и сейчас. Сейчас голод и злость, повсеместное безразличие...;

И подогретый отчаянным желанием изо всех сил цепляться за свою, пусть даже и жалкую жизнь. Он знал что надо жить во что бы то не стало, не задавая вопросов зачем и почему. И сейчас, гонимый лютым голодом, поджав хвост, он стоял у киосков быстрого питания, выпрашивая кусок хлеба у спешащих куда-то людей. Глаза его были тоскливы. Чему тут радоваться...; Редкий человек кидал ему огрызки еды, чем пес был вполне доволен. Сначала не решительно, потом чуть смелее приближаясь к быстро стынущему куску, он озирался по сторонам, свернув замершие уши. Стоило ему услышать шум или увидеть движение в его сторону, он быстро отбегал на несколько метров прочь и волнительно смотрел по сторонам, и ему требовалось какое то время, что бы убедиться в отсутствии опасности и он вновь подбирал уже остывшую корку.

Чувство страха все еще преобладало над голодом. Воспоминания о людях, которые хотели его поймать и съесть, сделали его более осторожным. Пес жил в жестоком мире, без социальных льгот и законодательных норм...; Скуля у преодолевая страх, он приближался к еде и вцепившись в кусок, хромая убегал, туда где поспокойнее, что бы не жуя проглотить все сразу...

Он был не виноват что судьба выдала ему такой билет, да и не жаловался особо. Он принял все как есть. Лишь иногда, увидев ухоженных собак, в окнах проезжающих машин, он думал: А как там, за стеклами? Потом долго принюхивался и не мог услышать родственный запах, все что он мог почуять, это запах холодного города…

Зима выдалась очень холодной, и те места где зимой виднеются проталины и валит клубами пар, были для него приютом. Порой приходилось драться за место и еду. На теле было много шрамов от рваных ран и укусов. Псов он не боялся, а наоборот, яростно защищал свою территорию от залетных стай. Страх ему внушали люди. Засыпая, он всегда держал ухо востро, дабы избежать неприятных встреч. Время летело медленно, и каждый новый день был полон испытаний и лишений. Собачья доля бывает разной, кому-то достается хороший хозяин, а кому-то изверг и живодер. Ему судьба уготовила, вечный путь. Бродяга по своей натуре, он был бы рад осесть где-нибудь, но все места давно уже были заняты, и он гордо нес свой собачий крест, порой даже виляя облезлым хвостом, что ему оставалось…

Ему снились сны. Во снах он был маленьким слепым щенком, но он чувствовал тепло и неосознанно тянулся к нему, как тянется ребенок к грудям матери. Потом глаза открывались и он вновь, дрожа от холода, лежал свернувшись калачиком на люке теплотрассы. Бывали дни, когда ему было особенно тоскливо и он выл на луну. Луна представлялась ему такой же холодной и далекой как и его счастье...

В город медленно потекли ручьи талой воды. Весна не спеша давала о себе знать. Дорога по ночам блестела, отражая во льду блики луны. Пес все чаще вилял хвостом, предчувствуя тепло. Он видел как просыпалась природа, распускались почки, начинал цвести подснежник. По краям карнизов шумно ворковали голуби. Ему нравилось это время, особенно после затяжных и холодных зим, можно было привести в порядок здоровье.

Как то раз, он решил пойти подкрепится к вокзальным киоскам. Даже сейчас, будучи в нескольких кварталах от них, он чувствовал запах выпечки и мяса. Путь до места его питания проходил через оживленное шоссе, которое он немного опасался, но всегда перебегал через него без особых проблем.

…пес услышал громкий сигнал скрежет шин, в последнюю секунду он увидел свет быстро приближающихся фар. Свет погас и облезлый хвост неподвижно застыл на скользком асфальте, который начал багроветь от густой крови… а тем временем, мимо спешно шли люди. Водитель выйдя из машины с громким матом, посмотрел на вмятину, и на пса. Схватив неподвижное тело за лапы, он оттащил его на обочину. Вокруг пели птицы и жизнь города шла в своем ритме.