Номинация

Путь к мудрости пролегает через бездну глупостей. Один старый друг, поздравляя Пашу с днём рождения, путём импровизации вывел прекрасную формулу: мудрость – это когда оглядываешься назад и невольно произносишь: «Во дурак!». Учёные говорят, сладкий вкус язык определяет с помощью одного-двух рецепторов, а за горький отвечают как минимум два десятка. Получается, уцелеть важнее, чем насытиться. Так что опыт – это главное и основное.

Паша выполз из палатки на яркое солнце и свежий горный воздух. Раннее утро третьего дня пути по Вайоц-Дзору* росой растекалось по жёлтым склонам и коричневым вершинам. Лагерь просыпался, дежурные уже мастерили завтрак на двух горелках. Чай с чабрецом, который рос на каждом шагу, закипал в котелке и щекотал ноздри.

Но прежде завтрака всегда туалет. Паша схватил сумочку-«гигиеничку» и стал осматриваться. Ближайший источник воды, небольшой родник, в полукилометре пути по тропе вдоль скалы. А вот с более интимной частью утренних процедур в таких горах проблема: кругом либо склоны и пропасти, либо открытые взору поля. Как это было в одном похабном стишке: «Выйдешь в поле, сядешь… – далеко тебя видать!».

Поля было два. На одном встали лагерем трекеры, другое – подальше. Паша и пошёл подальше. Нашёл место, но что-то заставило его проверить сначала «гигиеничку». «Ч-чёрт! Туалетную бумагу-то зачем в палатке выложил, дурачьё?» – выругался он тихо про себя. Снова проделывать путь по полю туда-сюда не хотелось. «Ладно, пойду, умоюсь, зубы почищу, потом схожу за бумагой».

И двинулся к тропе до родника – узкой вертлявой полоске между крутым склоном вверх и не менее крутым вниз. А на нижнем склоне кустики куцые росли, сильными корнями за сухую почву цеплялись. По тропке навстречу шла Настя, соседка по палатке.

– Доброе утро!

– Доброе! Настя, а у тебя бумага туалетная не с собой случайно?

– С собой, держи, – и пошла к лагерю.

Паша рулон в руки взял, да вот куда с ним податься между склонами. «Ну, хоть кустики». Подумал так – и шагнул с тропы на косогор. Шаг по склону, два – вообразил себя горным козлом. А на третьем шаге нога на твёрдое не встала, начала стремительно соскальзывать вниз – там оказался сыпун. Ещё попытка шагнуть провалилась, ещё. Потащило Пашу прямо в пропасть. А в голове – какое-то адское спокойствие, и изо рта шёпотом одно и то же: «Во дурак! Во дурак!».

В последний момент ухватился Паша за ствол куста рукой, потом другой, подтянулся, захрустел ветками – выкарабкался на тропу обратно. Отдышался, глянул вниз – и давай хохотать. И была это не какая-нибудь истерика, а искренний смех. Представилась ему картина: идёт ранним утром по долине чабан, ведёт отару на выпас, глядь – лежит труп мужика со спущенными штанами и рулоном туалетной бумаги в руках, а где-то вдали трагично поёт дудук**.

В это время по тропе к роднику двигалась Лена. Всей картины она не видела, застала только давящегося от смеха Пашку.

– Ты чего?

– Да так, на премию Дарвина номинировался, а лауреатом не стал.

Лена ничего не поняла, скорчила гримасу и пошла своей дорогой. А Паша отсмеялся и тоже за ней пошёл к роднику – с туалетами заканчивать.

*Вайоц-Дзор (Вайоцдзорская область) – юго-восточная, самая засушливая и наименее заселённая область в Армении

**дудук – деревянный духовой музыкальный инструмент, распространённый среди народов Кавказа, Ближнего Востока и Балканского полуострова; в В Армении известен как циранапох («душа абрикосового дерева»)