Интервью Марины Гурьевой с Соломоном Гинзбургом

Всем привет! Это подкаст «Мои 90-е» с Мариной Гурьевой. Сегодня в гостях у нас необычный человек — Соломон Гинзбург. В конце 80-х он из преподавателей попал в депутаты, потом в советники губернатора Калининградской области. Считает 90-е своими лучшими годами жизни, несмотря на трудности. Почему? Узнаем вскоре. 

— Итак, начнем. 90-ый год, где Вы были, что делали? 

— Так сложилось, что в 90-м году я баллотировался в областной совет народных депутатов. Я выиграл выборы. Они были честные, они были трудные, они были тяжелые. Избирался я в самом центре Калининграда и это была показательная битва, у меня было два очень грозных оппонента, выборы были двухтуровые. И мне помог райком КПСС - он пошел агитировать против меня и так как я встречался параллельно с избирателями, у людей была возможность сравнить. Я выиграл два тура. Оба тура. Ну и так сложилось, что стал по возрасту самым молодым депутатом областного совета народных депутатов. Потом я участвовал опять в выборах спустя месяц уже в рамках областного совета. И был избран председателем комиссии по образованию.

— Про первые выборы. Самый молодой - это сколько лет? 

— Мне было 30 лет.

— 30 лет. А когда Вы говорите «Мне помог райком партии» - Вы выступали на платформе отличной от партийной платформы? Или в чем?

— Ну я имею в виду, что он мне помог тем, что пошел по домам агитировать против меня
— А почему они пошли против вас агитировать?

— А потому что моим оппонентом был как раз ставленник не просто райкома, а обкома КПСС - это ещё было до отмены 6-ой статьи конституции. К сожалению, он ушел из жизни. Виктор Ипатьевич Петров - это руководитель такой махины, такой империи, который назывался Калининградстрой. Это был главный строитель Калининградской области. Ну и тогда были впервые применены специфические технологии, потому что третьим, как бы его дублёром, был человек, еврей, для того, чтобы распылить голоса. Его зовут Аркадий Фельдман - это знаменитый музыкант калининградский. Зачем он полез в политику, я не знаю. Это был зрелый человек, но видимо его убедили то ли по партийной линии... В общем-то, во второй тур вышел я и Петров. Эту технологию я сумел одолеть за счёт того, что, если я не ошибаюсь, я провел более 60-ти встреч с избирателями за эти два месяца активной избирательной кампании.

— А можно вспомнить, что тогда волновало избирателей вообще? С какой платформы вы вышли, что вы им предлагали?

— Я очень серьезно готовился к выборам. За мной стоял трудовой коллектив более 120 человек [преподавателей] учебного заведения где я преподавал я был заведующим кабинетом общественных дисциплин, кафедры общественных дисциплин. И за мной стояло где-то несколько сотен студентов. Они все активно мне помогали. Бескорыстно. Это был драйв. Было желание сделать КПСС.

— А зачем Вы пошли туда?

— Знаете мне в страшном сне не могло присниться что мне придется заниматься политикой. Я с определенным презрением... К некоторым людям относится тот, кто кому в свое время отказывают в равенстве, и мне всю жизнь приходилось что-то доказывать. В 18 лет меня никто не спросил и меня послали на спецсборы, для того чтобы я прошел спецподготовку соответствующую и воевал в одной из южных стран в горах. Это не Афганистан. Я вернулся. Конечно, достаточно потрепанным оттуда, но тем не менее живым. А потом у меня были большие сложности в связи с пятой графой в паспорте для поступления на исторический факультет

— А можно расшифровку пятой графы?

— Это национальность. Тогда на исторический факультет было поступить непросто. Потому что часть выпускников становилась заместителями, замполитами на военных кораблях. Меня это не интересовало замполитство, меня интересовала археология, меня интересовали исследования, меня интересовала древность.

— Возвращаемся в 90-е.

— Выборы были выиграны. Выборы были тяжёлые. Выборы были честные, прозрачные, двухтуровые. Очень высокой была активность. Мне не стыдно, я даже горжусь своей программой, потому что мне удалось, обойдя сотни домов, дворов, построить программу двухэтажную: что я буду делать непосредственно для своего округа, 67-го в центре Калининграда. У меня был наказ — построить дом для преподавателей в том месте, где было бомбоубежище. Тогда не было ничего — стройматериалов... Для того чтобы добыть кирпич, мне пришлось встречаться с первым обкомом партии и он принял меня. Я его караулил на улице. Естественно, я не мог просто попасть в обком партии — меня никто туда не пустил: меня ни пропуска не было, ничего в этой связи. Романин Дмитрий Васильевич, он вошел в положение — я попал, он мне уделил двадцать минут, и я ему доказал. Нам был выделен кирпич для того чтобы был построен дом для преподавателей. Он был построен — 5 этажный красивый дом. Ну были и другие наказы: связанные с ремонтом дорог... Ну то что обычно, то же самое что и сейчас.

— Я правильно понимаю, что тогда депутат — это была история: я действительно собираю пожелания избирателей и я действительно стараюсь, получив эту должность, выполнять эти пожелания.

— Не все. То же самое что и сейчас, но мне стыдно было. Меня родители приучали к тому, что если ты чего то обещал, ты должен выполнить. Я очень тяжело даю слово, но если я даю слово, то я его всегда держу.

— Вы попадаете в думу, областной совет народных депутатов…

— Ну, это естественно работа была не на постоянной основе. Я занимался преподаванием. Но потом революция — 91-й год.

— А Вы помните?

— По часам, по минутам всё помню. 19 августа я занимался выполнением депутатского наказа. Я был в отпуске, заканчивал сам отпуск. Я должен был в конце августа, 29-го, выйти на работу. Я занимался строительством дома, строительством жилья. Я ходил туда, смотрел как работают экскаваторы, как демонтируют это бомбоубежище. Я очень серьёзно подходил, но я не один, у меня команда была. И в этот день — 19 го августа 91-го года, меня, как председателя комиссии по образованию, пригласили на телевидение местное телевидение. Потому что там надо было обсуждать вопросы подготовки к учебному году. Там было четыре человека, представители других комиссий, все депутаты. Там обсуждали вопросы, [например,] школьной формы: нужна она не нужна и т.д. Ну и в конце каждому дали слово, а эфир прямой.

— У Вас не было «Лебединого озера»?

— У нас было лебединое озеро, но это единственная передача 19-го августа в рамках подготовки к учебному году, которая прошла в прямом эфире. Это единственно передача была, да.

— Вам дали слово?

— Мне дали слово, да. У меня было 90 секунд. Я призвал не подчиняться ГКЧП, я призвал на предприятиях создавать точки сопротивления. Я сказал что я как депутат, пока у меня есть возможности и силы, я постараюсь поддержать всех тех, обращаюсь к вам, коллеги, у меня были хорошие связи с педагогической средой, не выполнять их указания. Произошел государственный переворот. Что будущее России — это демократическое будущее России, это капиталистическое, это антикоммунистическое будущее России. Я цитировал Фромма «Бегство от свободы», ну и использовал эти 90 секунд по полной программе. Мои коллеги были в ужасе. Руководителя ГТРК «Янтарь» Юрия Петровича Анненкова чуть не сняли с работы. Мои родственники были в ужасе. В это время еще был жив мой отец, он был у меня... Он сказал: « Ты поступил честно, ты поступил правильно, но если тебе сейчас арестуют. Я очень болен. Я практически ухожу из жизни,» — говорит мой отец. Он действительно ушел из жизни в октябре, спустя несколько месяцев. «Ты поступил как эгоист. Ты мог проводить тихую работу не публично обращаться. На кого то оставляешь детей? Каково мне? Каково твоей супруге? А если они победят? Они не станут тратиться на баланду. Они тебе при попытке к бегству шлепнут, каким бы ты крутым себя не считал.» Депутаты, конечно, все осудили мое поведение. Я получил поддержку от братьев демократов. Кто-то мне звонил из Москвы. Но, естественно, мобильных телефонов не было… Но, я понимал, что это моя ответственность. Я поговорил с ребятами на всякий случай — кто позаботится о моих близких. Это был мой выбор и я не жалею о нем. Но, а Вы знаете, сколько у меня появилось друзей к вечеру 21 августа? Когда вся эта система накрылась медным тазом, когда все это рухнуло, когда ГКЧП проиграл. «Да, мы тоже, если бы нас выпустили на телевидение, на радио. Тебе повезло, что ты сказал. Мы бы тоже так сказали!». Не сказали, никто не сказал.

— Боялись?

— Конечно. У меня свое время страх был несколько атрофирован.

— Из-за чего?

— Я проходил достаточно серьезную подготовку перед поступлением в университет.

— Диверсионные работы?

— Да.

…

— И потом наступил... 30 августа 1991 года было внеочередное заседание сессии областного совета народных депутатов. Я обратился с публичным обращением. Шла прямая трансляция по телевидению заседания этой сессии, что руководство областного совета народных депутатов должно подать в отставку, потому что они поддержали ГКЧП, потому что они не обеспечили безопасность. Они обеспечивали, фактически, преследование людей по политическому принципу. Они составляли списки тех, кто в случае победы ГКЧП, должен быть привлечен к ответственности.

— Серьезно?

— Ну, конечно.

— Ваше предложение приняли?

— Да, конечно. Совет ушел в отставку. Я был герой. Продолжал работать в ВУЗе. 25 сентября, в мой день рождения, близкий мне человек, старший мой товарищ, к сожалению, ушедший из жизни — Юрий Семенович Матушкин, был назначен главой администрации Калининградской области. Я ему помогал на выборах. Он был народным депутатом РСФСР. У меня была одна из командировок в Ленинград в октябре. И вдруг, мне начинают все звонить в гостиницу. И все меня начинают поздравлять. А я не могу понять с чем меня поздравляют. Это было 13 октября 91-го года. «Ну, как?! Ты назначен на высокую должность в правительство области. Глава администрации области, он называл тебя». Потом я проверяю, действительно, Юрий Семенович давал первое интервью и когда его спросили как вы будете формировать свою команду, он сказал: «Я поставлю на ключевые посты достаточно молодых людей и шеланирую их людьми опытными, кто имеет советский опыт работы, потому что мы живем в переходное время и, в качестве примера, привел меня. Я этого человека знаю, он мне помогал на выборах, я слежу за его работой, он поддерживает идею свободной экономической зоны. Хоть он и молодой и, достаточно по характеру непростой человек, но я бы его видел в своей команде, если согласится. Но потом все обо мне все забыли. И вот я приехал из Ленинграда. Столько дел: надо обеспечивать людей мукой, сахаром, подсолнечным маслом и так далее. И начинаются реформы Гайдара. А я продолжаю преподавать. И тут мне звонок в конце октября. 20 октября. И мне говорят: «Тебе выделен кабинет, почему ты не ходишь на работу?» Потом меня приглашает глава администрации. Это было 20 октября. Я был в очень тяжелом состоянии, потому что фактически уходил из жизни мой отец. Он был в Екабплисе в Латвии. И мне глава администрации говорит, первое что мне сказал: «Можно я вас буду называть Семен?». Я говорю: «Вообще-то, я по паспорту Соломон, но называйте, если вам так нравится, хоть Сергей, хоть Степан...» «Пойдете со мной?» У меня два обстоятельства: очень болен отец, и, скорее всего, он не доживет до ноября, мой папа умер 20 октября, и второе — я не могу бросить, я должен защитить диссертацию. Он говорит: «Докторскую не успеете защитить, ну, а кандидатскую я вам помогу защитить: я буду отпускать командировку, вы уж как-то сочетайте поездки в Питер. Только сделайте это до лета.»

....

— Начались тяжелейшие дни.

— Почему?

— Потому что мне надо было вникать в работу. Маточкин замкнул, к примеру, на меня бывшего мэра Калининграда, других очень достойных людей, легендарных людей, которые делали Калининградскую область, которым, я не то, чтобы в сыновья, во внуки годился. Им как-то неловко было: я провожу планерку, они сидят, я их учу, ставлю задачи... Но я с каждым из них в своем кабинете пил кофе, учился и говорю: «Так получилось, что я рядом, я не над вами. Поэтому, если вы меня критикуете, то по существу критикуйте».

— Почему сложно? Помимо того, что там взрослые люди были.

— Были задержки с выплатой стипендии, были задержки с выплатой пенсий. Коммунисты, которые потихонечку, спустя несколько месяцев после подавления ГКЧП, стали реанимироваться, гальванизироваться, проводить против нас работу, достаточно активную агитационную. Вывели студентов, которые легли на рельсы трамвайные, и было парализовано движение в городе. Я обращался к студентам в конце 91-го, начале 92-го. Рушились предприятия, начиналась безработица, отпуск цен в начале января 92-го года. Люди охренели от всего этого. У меня три выходных в месяц. Суббота, я еще шутил: «главное чтобы раввин не узнал», у меня короткий рабочий день. Я не видел своих детей. Я приезжал — они уже спали, уезжал — они еще спали. Нифига не понимал и мне надо было вникнуть в суть дела. Я допускал ошибки, но показатели были хорошие.

— Например?

— Ну, я был очень жестким, я был очень резок, мне не была свойственна дипломатичность. Я продолжал оставаться депутатом областного совета. Это было разрешено законом. И мне надо было доделать свои наказы. У меня были очень жесткие, очень резкие выступления советника главы администрации области. И он мне говорит: «Ну, нельзя так жестко выступать. Понимаете?». Я понимаю, я тоже терпеть не могу коммунистов. «Cемен, — говорит он мне, — вы должны объединять, сплачивать людей». И я говорю: «Ну вот они совершают диверсионную работу...» Ну, были и достижения которыми я горжусь: мы наладили отличные отношения с Московской школой политических исследований. У нас семинары были выездные. Школа Лены Немировской и Юрия Сенокосова, они приезжали в Светлогорск. Мы с одной стороны пропускали чиновников, работников местного самоуправления, молодых активных ребят, кто хотел бы себя попробовать в политике или в административной работе, а с другой стороны, ваш покорный слуга сумел использовать это и выстроить систему лоббирования по продвижению закона об особой экономической зоны в Москве. Если бы не был принят закон об особой экономической зоне, Россия потеряла бы Калининград.

— Почему Вы так думаете?

— Потому что мы оказались за границей, потому что цены росли намного ощутимее и выше чем в других субъектах Федерации.

…

— Какие экономические задачи стояли перед Вами?

— Осуществить конверсии, то есть перевести такой крупный завод как «Янтарь» — это градообразующее предприятие, оборонное предприятие, военно промышленный комплекс на гражданские рельсы. Вторая задача — надо было осуществить адаптацию всех военнослужащих, особенно прапорщиков и офицеров к гражданской жизни. Кстати, нам очень французы помогали. Были организованы курсы на базе военно морского училища. Младший командный состав — их учили учили быть бизнесменами, составлять бизнес планы, делать какие-то экономические расчеты, пользоваться компьютерами. Следующая задача — это нам надо было удержать безвизовый режим. Потому что понятно, что первом маем 2004 года Польша и Литва вступали в Евросоюз. И поэтому Брюссель требовал введение визового режима с Россией, то есть с Калининградской областью. Каждые две недели я организовывал звонки с президентами: Лехом Валенса и президентом Литвы Альгирдас Бразаускас и главой администрации. Разговаривал по телефону и мы удержали безвизовый режим.
— Сколько он продлился? — Он продлился до 2006 года. Он не был введен в 95-м году как это требовал Брюссель.— Почему режим без виз был важен?— Учитывая что в Польше, примерно к 94-му году, благодаря реформам Бальцеровича, она по уровню жизни стала перегнать Россию, выгоднее было покупать здесь золотые и ездить в Польшу. Потом мы были заинтересованы, чтобы люди видели, как живут в Германии, как живут в Польше и как живут в Литве, потому что реформы пошли быстро там. Следующее направление — мне надо было убедить какого-нибудь близкого к Ельцину человека баллотироваться в Совет Федерации от Калининградской области для того чтобы получить мощного лоббиста. И, в конце концов, мы добились подписания 7 декабря 93-го года очень важного указа Ельцина о Калининградской области, для того чтобы все эти рыночные реформы немного амортизировать: тут послабления даны по налоговому режиму, по таможенному режиму, и стал появляться средний класс предпринимательства. Калининградская область стала развиваться быстрее чем в остальной части России. Калининград был на третьем месте по числу совместных предприятий, по темпам становления среднего класса, который является не только источником экономической, но и социально-политической стабильности.

....

— Выборы 96 го года.

— 96-й год. Тяжелейшие выборы. Мы выиграли президентские выборы. Мы даже вывели Лебедева во второй тур без административной дубин — это был принцип, мы не травили коммунистов, хотя они этого заслуживают мы не занимались какими-то черными технологиями. Я отвечал за внутреннюю политику. Маточкин как один из любимцев Ельцина получил транзитный удар, несмотря на то, что мы выиграли первый тур. Во втором туре Маточкин проиграл выборы. Это были единственные выборы, когда я был отстранен от руководства избирательной кампанией. Нам не хватало где-то процентов 6. 44% набрали для того, чтобы победить в первом туре. А третье место занял коммунист. Тогда были очень сильны коммунистическими настроения. Юрий Николаевич Семёнов, ныне здравствующий, это бывший первый секретарь обкома партии, и от того как поведет Семёнов, зависело куда пойдет коммунистический электорат, за кого он будет голосовать за Маточкина или за человека, который откровенно был связан с криминалом, царство ему небесное, Леонид Петрович Горбенко — бывший директор Калининградского морского рыбного порта. Политтехнологи говорили, что нужно приложить все усилия, чтобы Семенов призвал голосовать за Маточкина во втором туре. Я доказывал что этого делать нельзя. Я просил послать меня на переговоры и я бы убедил Семенова, чтобы он призвал голосовать против обоих. И мы бы сохранили этот разрыв. Может быть не в 10, но 7-8, ну 5 % мы бы точно выиграли. Мне говорили, ты по-капитулянски настроен, ты сошел с ума, да мы уже без пяти минут победили, мы легко победим. Я говорю вы не чувствуете. У меня социология в руках, я объездил всю область. Маточкин проиграл. Проиграл крупно: 8%. Я пришел к нему ночью. Я вижу он собирает вещи, черный буквально. Он не ожидал этого, но держался очень достойно. Впервые в жизни он меня обнял и по-отечески поцеловал, и сказал, он всегда был со мной на вы: «Насколько ты был прав, прости, Семен». Я подал ему заявление об отставке, он говорит: «Ну, может быть, ты останешься, ты специалист». Я говорю: «Я с ними не буду работать».

…

— Накануне были последние теледебаты между Маточкиным и Горбенко, за два дня до голосования. И я организовывал эти дебаты, часовой эфир. Секунды Маточкина, секунданты Горбенко. И Горбенко вдрызг проиграл эти теледебаты, показав себя не очень компетентным человеком. И он напился где-то сразу же. После этого нахамил Маточкину, проиграв дебаты. Со своей командой, со своими бандюгами пришел, с охранниками рыбного порта. Увидел меня, я ему попался на глаза, и говорит: «Семен, все равно я выиграю выборы. Все равно я, — и говорит такую фразу: — не сумею победить, так куплю губернаторство. А тебя, если не перейдешь ко мне, я без работы оставлю. Я вначале отшучивался и он мне нахамил. А у меня слабое место — это когда переходят на антисемитизм. Я ему в ответ. Вот и он со своей массой, со всеми 150 килограммами, он полез ко мне драться. Ну он получил такой отпор, что, я думаю, он сразу пожалел. Естественно, он мне не мог этого простить. И когда, я ушел в отставку, я год нигде не мог устроиться на работу, под чужим именем разгружал мороженную рыбу в одном из магазинов. Надо было как-то кормить семью. Вчера ты встречаешься с Дугласом Хэрдом, министром иностранных дел Великобритании, лордом в британском парламенте, решаешь очень важные вопросы вместе с Егором Тимуровичом Гайдаром, а сегодня ты сидишь лбом холодным к стеклу, смотришь на этот ноябрьский дождь и думаешь, а как же концы с концами свести, тебя никуда не берут на работу, а тебе всего 36 лет, а ты уже никому не нужен.

— Скажите, а насколько это было эмоционально и психологически тяжело, Вы по факту, большой человек, Вы решаете важные задачи, Вы реально участвуете в формировании политики региона и в один день вы — грузчик. Люди спиваются, люди в психушки попадают...

— Нельзя сказать что я не пил. Я всегда был, как самурай, всегда готов к смерти и ты всегда должен быть готов к тому, что ты потеряешь кресло, что ты потеряешь влияние, что ты потеряешь свой пост и ты должен к этому относиться спокойно. Для меня трудно было то, что мне блокировали мою работу, и я не мог нигде трудоустроиться: ни преподавателем... Потом я пришел на работу в областную думу в качестве консультанта оппозиционной фракции. Я думал, что я уйду из политики. Я хотел уйти в науку, все-таки тебе 36 лет, у тебя есть наработки диссертационные, но не дали.

…

Потом было совершено покушение. 22 мая 98-го года. Я учился ходить. Это тогда, когда мы поставили вопрос об импичменте в областной думе губернатору Горбенко. Средь бела дня на дорогу, на тротуар по которому я шел это было 18 часов, в 18:30, якобы водитель не справился с управлением и он вылетел на тротуар. А я шел, меня должно было размазать по столбу. Буквально. Но так как, господь мне, видимо, помог, я сумел через эту машину, через ее капот, перепрыгнуть. Люди подумали, что снимается фильм, но скорость была столь высока, что она меня все-таки задела и меня полностью был разбит левый коленный сустав, оторван мениск, раздроблено колено. Я успел выставить папку, чтобы не разбить об булыжную мостовую голову. На булыжники я приземлился очень мягко и очень удобно и очень комфортно головой на эту папку. Но машина, естественно, уехала на высокой скорости.

— И никто ее не нашел?

— Нет, потом нашли. За рулём был офицер полиции, из охраны Горбенко.

— Его осудили? 

— Нет, я его простил.

— Почему?

— Потому что он оказался перекупленным родственником моего близкого товарища. Он оказался мужем его дочери.Он был перекуплен и он должен был меня покалечить.

…

— И это страшно было, вообще 90-е?

— Нет это были годы созидания и надежды. Прекрасное годы. Это лучшие годы моей жизни. Была вера, сейчас веры нет, сейчас злость.

— Во что вера?

— В то что мы будем жить цивилизованно, в то что мы никогда не вернемся в совок, в то что мы будем постепенно жить, как живут в Европе, у нас зародится демократия, у нас будет честное голосование. И все меня до сих пор называют идиотом, романтиком и так далее, потому что у меня была возможность стать миллионером и не только в рублёвым. Ко мне на поклон приходили руководители крупных предприятий, но я их не принимал, я их принимал только по тем вопросам, которые меня интересовали. А вот все эти вопросы связанные что-то с нефтью, квотирование, с лицензированием, я посылал к моим товарищем, к моим заместителям, к моим консультантам. Коррупции не было.

— Принципиально?

— Да, я неплохо зарабатывал. И я не хотел, чтобы ложилось пятно на моих близких.

— Что пошло не так? У вас нет сейчас ощущения, что нужно было по-другому что-то сделать.

— Да, конечно, такое ощущение есть. С людьми никто не разговаривал. Администрация Ельцина, особенно после 93 года, после победы, связанной с референдумом в Конституции, вела себя по принципу «глухой хирург наркоз не применяет». Никто ничего не объяснял, надо было разговаривать, для чего нужны реформы. Второе, это конечно это оферы связанные с расплодившимися структурами, типа МММ. Одна из главных ошибок, то что мы не нашли механизмов, чтобы отнять у них финансовые лицензии, они все выдавались Минфином России, и запретить им заниматься этим пирамидами. Очень много пострадало людей. Третья ошибка, то, что мы очень медленно проводили ротацию кадров, надо было не просто молодежь привлекать к работе, а обучать эту молодежь. Мы мало занимаюсь просветительством.

— Если бы Вы одной фразой попытались бы охарактеризовать 90-е, вот это годы…

— Это годы созидания и надежды. Это был великий период, очень тяжелый, очень неидеальный, но это не болото, это не так как сейчас, когда люди говорят одно, думают другое, делают третье, а в результате получается четвертое.

— Спасибо огромное, Соломон, за беседу и за все что Вы сделали для Калининградской области, для России в 90-е. 

Марина Гурьева, Соломон Гинзбург

Слушайте подкаст «Мои 90-е» 🎧

SoundCloud - https://soundcloud.com/my90s

Apple Podcast - https://apple.co/2HkHLkV

YouTube - http://bit.ly/37nRNfT

Facebook - https://www.facebook.com/my90spodcast

Twitter - https://twitter.com/podcast_90s

VK - https://vk.com/my90s

Яндекс.Музыка - https://music.yandex.ru/album/9959512/track/62901303