Текстовая версия интервью Ларисы Стародубцевой для подкаста «Мои 90-е»

Всем привет! Это подкаст «Мои 90-е» с Мариной Гурьевой. Сегодня у нас в гостях Лариса Стародубцева. О себе она говорит, что прожила две жизни — одну до 90-х, вторую — после. В 45 лет она освоила не только новую профессию аудитора, но и научилась водить машину, разобралась в компьютерах , а также погрузилась в предпринимательство. Она сумела, у ней все получилось. И это особенно актуально сегодня, когда на дворе эпидемия и экономический кризис.

Конец 80-х Вам сколько лет?
— Ну, если я с 50-го года, конец 80 это 30 лет. К этому времени я уже получила как молодой специалист две квартиры.

А где Вы работали?
— В Советске на заводе промыслового строения, если вы помните фильм «Трое в лодке, не считая собаки», все вот эти пароходики были предоставлены нашим заводом, а потом меня перевели на работу в Калининград на завод «Преголь».

А что он выпускал?
— Он ничего не выпускал, он занимался ремонтом судов, причем достаточно серьезных, больших. Я была тоже там главбухом. Но я к тому времени закончила институт наш калининградский технический ВУЗ, который в то время, наверно, чуть ли не единственный начал готовить бухгалтеров с высшим образованием.

Горбачев появился уже в конце 80-х, но и перестройка началась в конце восьмидесятых. Как воспринимались эти события?
— Во-первых, самое первое ощущение, никогда не верилось, что вообще что-то возможно, какие-то перемены. Общество находилось очень долго спящем в состоянии, потому что никто серьезно это все не воспринимал.

…

Я оказалась случайно совершенно в Прибалтике в Литве. Я была там по работе в командировке. И я пошла гулять на площади, уже после работы: уже стемнело, все. И еще даже никто не произносил, что Советского союза нету, а в Литве, в Вильнюсе на самой главной площади я вижу такую картину: идет черная масса людей, выкрикивают лозунги, факелы в руках, темнота и вот эта черная масса на площади. Предлагают, значит что, с Россией надо разделываться и все такое. Тогда, я помню, я настолько испугалась, мне показалось что что-то грядет очень серьезное и страшное. и вот буквально вскорости после этих событий, получилась вот эта история с Горбачевым.

…
Когда вот начался вот этот уже процесс, значит я работала, с начала этого процесса я работала уже главным бухгалтером объединения «Кварц». Самая первая ласточка была — разрешили очень многим предприятиям быть самостоятельными.

А что это значит?
— Допустим начался, ну тогда это назывался хозрасчет, поскольку «Кварц» была огромное, в то время, предприятие, ну, представьте себе: он включал в себя пять заводов, головной завод был в Калининграде, включал в себя десять тысяч работающих где-то было примерно на всех этих заводах, представляете какое объединение было какое. У нас на головном заводе было цехов за 20, где-то 21-22, только на головном заводе, представляете сколько цехов было, да? Я не говорю о том, что по области еще было пять. И начальники цехов стали руководителями своего звена, определенного цеха и, конечно же.

Финансовыми руководителями?
— По сути да, потому что руководитель предприятия видел общую картину, но при этом каждый начальник цеха вынужден был отвечать за работу цеха сам, конечно спускался план, потому что этого никто не отменял в то время, поскольку завод продолжал работать в штатном режиме. Да, мы еще подчинялись министерству электронной промышленности. Тогда у меня был первый шок, когда директора убрала кучечка, можно сказать, недальновидных людей. Им то казалось, что директор неэффективно управляет предприятием и что он должен быть сменен.

А кто эти были люди?
— Это был члены партии, из категории которые всегда выступали на собраниях «а баба яга против». Вот допустим, нужно было развивать завод, а он этого не делал, как им казалось казалось. Он уже, видимо, понимал, что уже дальше так не будет как было всегда, потому что завод «Кварц »как раз был такой предприятие, которое финансировалась полностью почти из бюджета. Он мне сказал такую фразу тогда, что «Лариса Михайловна, Вы знаете что, я считаю ниже моего достоинства доказывать факт, что я не верблюд. я просто не хочу этого делать и все, поэтому я принял решение уйти».
…
Завод развивается, в том направлении, что начинает делиться на отдельные составляющие. Я была участницей этого процесса, активной, потому что от бухгалтерии очень много зависело по разделению этих предприятий, то есть мы все предприятия выделили в отдельную структуру — самостоятельные. Начальники сами цехов сделали инвентаризацию как положено. И вдруг, выясняется, что на многих во многих цехах не хватает очень много материальных ценностей, в частности оборудования. И вот я помню, что одного начальника цеха мы выявили таким образом недостачу на миллион рублей, а тогда в то время это была колоссальная сумма. То есть это было в виде оборудования, в виде небольшой части материалов, но оборудование. Коню понятно, что он его не вывез, не украл, в то время это невозможно было, потому что его невозможно было продать, все было государственное, частному никому не нужно было, потому что предприятия таких не было частных. Понятное дело, что когда-то где-то куда-то вывезли, но просто не оформили. Когда провели инвентаризацию. Уже время прошло я уже уволилась оттуда. Я работала в другой организации. Вдруг мне приходит повестка в прокуратуру в следственный комитет. Я получаю ее конечно в недоумении. И я прихожу туда, мне говорят, вот директор предъявляет вам обвинение и требует привлечь к уголовной ответственности. Я говорю: «За что?» «Вот Вы проводили инвентаризацию, как главбух Вы должны были начальника цеха привлечь к уголовной ответственности, Вы этого не сделали. Вы спустили на тормоза и все такое». Я включила весь свой разум, весь свой мозг, весь свой опыт для того, чтобы доказать что это дело не главбуха вообще-то было на тот момент, по тому законодательству дело главбух было выявить и предоставить инвентаризационные все документы. Существовала инвентаризационная комиссия центральная, во главе с главным инженером, который и должен был, в то время входил туда и юрист, который должен был инициировать весь этот процесс.

…
Как раз в начале 90-х я ухожу с «Кварца», то есть я посчитала для себя невозможным продолжать работу дальше с этим директором. Тут у меня еще другие вопросы подоспели, Дима стал подрастать, а я пропадала все время на работе, я не могла ему внимание уделить. Тут еще как бы вот этот личный мотив. И вот это вот несоответствие взглядов на все, на очень многое на производстве. И я приняла решение уйти. А тут получилось так что избрали председателем, ну это сейчас называется дума. Выбирают женщину. Она работала в институте техническом, доктор математических наук, то есть она явный прагматик. Ее выбирают представителем законодательного органа думы городской. А мы с ней когда-то чисто по работе пересекались немножко совсем. И она мне говорит: «Лариса Михайловна, а не пойдете ли вы главбухом ко мне в этот горсовет?»

Серьезно?
— Да, абсолютно серьезно, понимаете. Я ей говорю: «Хорошо, Надежда Ивановна, давайте попробуем». В конце концов, что такое бюджет? Ну, там не надо думать о том, как заработать, как себестоимость, как прибыль получить, как чего, то есть там гораздо меньше объем задач, которые для меня были просто семечки. И я соглашаюсь идти к ней главбухом, но ей при этом ставлю условие: «Давайте мы с Вами так договоримся, я вам все поставлю, я вам все организую, но я буду работать с вами только год, потому что — я говорю: понимаете, тут психологический момент — я не хочу работать в органах власти, их не люблю, мягко сказать».

…
Она поставила это дело так, ну и наверное уже разрешалось так сделать, чтобы у горсовета были свои финансы. То есть какая-то часть денежных средств должна была идти в горсовет на содержание. Ну это как правило, были деньги мэрии, потому что она была исполнительная власть и в руках у нее все деньги были. Но вот эта связка, когда в исполнительной власти деньги, а они не могли их тратить без решения законодательной власти, то бишь горсовета, вот здесь образовался социальный конфликт. Депутатский корпус тогда, в то время был очень зубастый, очень зубастый. В мою бытность, когда-то был достаточно такой боевой хороший состав.

А почему он хороший?
— Почему он хороший. Он очень, на мой взгляд, принципиально подходил к вопросам трат бюджетных городских средств. То есть сам подход к тому, что это народные избранники, это исполнительная власть, которая должна исполнять законы законодательной власти принятые народом как бы, то, что представительной, то есть это в то время у меня, во всяком случае, было ощущение, что это в то время работало и работало достаточно неплохо.

…

Это было, когда горел Белый дом. Мы слышим что заваруха в Москве. Я прихожу на работу, значит, там все депутаты взволнованы конечно, идет брожение, все они все в ступоре, в буквальном смысле в ступоре, потому что все понимают, что что-то произошло такое кардинальное, что резко изменит жизнь находящихся сейчас здесь людей. Выходим день на работу, на следующий день я прихожу на работу — у меня опечатан кабинет бухгалтерии, а в то время у нас была такая структура КРУ — контрольно ревизионное управление. Оно было надо всеми. Это как нквд. Когда проверки проходили в такой ситуации, это означало только одно — кого-то надо посадить. Я в кабинет, значит, к председателю и ей объявляю говорю: «Слушайте, опечатали, должны, нас в известность даже не поставили». Она мне говорит: «Лариса Михаиловна, будет нас проверять КРУ». Это добром не кончится. Я, конечно, сначала у меня внутренне где-то ноги подкосились, потому что я очень ответственный человек, очень переживательный в этом плане я только ей сказала: «Так, Надежда Ивановна, ну давайте раньше времени не будем переживать, будем надеяться что все хорошо». И у меня такая фраза крылатая по жизни всегда «я нигде не украла, и нигде не виновата, поэтому должно быть все хорошо». Меня начинают проверять и начинают проверять. Проверили. Недели две меня проверяли. Рождается акт проверки КРУ. А в нем все хорошо. Понимаете? В нем все хорошо. И когда я прихожу к Надежде Ивановне, она мне говорит: «Лариса Михайловна, я не верю». Потому что Шипов искал зацепки, чтобы ее посадить. Законодательная власть злилась, что не может выполнять волю народа, а он злился как это я — хозяин, мэрия, а вы значит, диктуете условия свои. Когда ему представилась возможность, тут как раз горел белый дом, и когда им представилась возможность, он, конечно, ее использовал по полной программе. Когда написали акт, там все хорошо. Я облегченно вздыхаю. Прихожу через два дня на работу, у меня снова опечатали кабинет. Мне говорят, знаете значит руководство посчитало, что мы недостаточно скрупулезно провели проверку и назначила перепроверку, но делать нечего, опять надо перепроверять. Меня неделю проверяют, еще неделю проверяют. И опять акт хороший. Горсовет, как известно, впоследствии распустили. С 1 января уже 94 го года такой структуры горсовет не существовало. Депутатов распустили и все закончилось. И я вышла из горсовета, как это сказать, голое поле., только опыт за плечами, какие-то навыки.

…

Мой брат говорит, давай попробуем сами работать. А как раз было время, когда было полный дефицит, прилавки все были пустые. И он говорит, слушай давай микроавтобус возьмем, будем торговать овощами, но не сами торговать, а наймем продавцов, грузчиков. Будем из Польши возить, а в то время уже разрешили эти поездки. Мы берем, делаем визы, паспорта получаем и катим в Польшу на разведку с ним. У меня значит, двое мужчин: один водитель, его знакомого взял, брат и мы катим довольные и счастливые. В Польше нас там ждут, прямо, приезжаем туда. А знаете, но это надо, наверное, пережить, это состояние когда у нас в голяк в магазинах, ничего нет, и вдруг мы попадаем государственный в магазин и магазин видим. Я ему говорю: «Андрей, ну хоть одним глазком глянем, что в этом магазине есть?» Мы заходим магазин, там изобилие и изобилие такое, что вообще глаза разбегаются. А с одной стороны у нас денег-то почти нет своих. У нас все на руках занятые деньги доллары эти несчастные 10 тысяч долларов. Мы посмотрели и обалдели, все денег вроде жалко. Мы выходим из магазина, подходим к автобусу. Нам огородили выход с автобусом. мы не можем выехать, другие машины вокруг встали. А он такой у меня парень, беспечный брат, он все документы оставил в автобусе, все все все оставил в автобусе. Я ему говорю забери на всякий случай. «Да чего тут? Это же страна такая не такая как наша». Мы садимся в автобус, мы понимаем что мы заблокированы. Но он выходит простой такой себе парень и говорит, слушайте подвиньтесь, пожалуйста. А в Польше очень многие понимают по-русски. В то время все включено, сейчас по моему так же, а ему говорят — «нет», нет и нас окружает гвардия из людей. Мы в панике. И тут водитель говорит, пошли назад опять там, где много народу. В магазин, магазин назад. Мы пошли назад магазин. Заходим в людное место. Нас опять окружают поляки, на тот момент мы думали, что поляки. Мы опять в полной растерянности. Мы втроем стоим по кругу, вокруг нас куча народу, ребят молодых. Ну, и один выходит и говорит: «Так, ребята, вы слышали что-нибудь о группе Саши Черного?» Мы хлопали стоим глазами. Кто такой Саша Чёрный и вообще что это означает? «Так у нас такой порядок, значит, всю наличность, которая у вас есть делите пополам и вторую половину отдаете нам».

Это русские бандиты?
— Часть россиян, но основная часть украинцев. Мой брат смотрю шею втянул. И добавляют следом: «Ну, вы, конечно, можете обмануть, но у нас правило номер два, когда вы нам отдаете половину, мы пересчитываем все ваши деньги, которые находятся при вас, и если вы нас обманываете, мы забираем все». И тут пауза. Молчание. Немая сцена. Те молчат и мы молчим. И вдруг водитель нам говорит: «Так, ребята, короче, ничего мы вам давать не будем». К нам поворачивается с Андреем и говорит пошли отсюда. А он такой: рост большой, у него такой достаточно массивный мужичок оказался, мой брат тоже высокий, правда худенький, но высокий. И он вперед пошел: «Так, следом за мной шуруйте». И он нас из этого круга выводит. Те сначала опешили, тоже пауза, потому что никогда их с ними никто так не поступал. А народу-то кругом много.

💿 Подписывайтесь на подкаст на своей любимой платформе и слушайте новый выпуск каждую неделю

Sound Cloud - https://soundcloud.com/my90s/
Apple Podcast — apple.co/2HkHLkV
Яндекс.Музыка — music.yandex.ru/album/9959512/
Telegram — t.me/my90s_podcast
Facebook — facebook.com/my90spodcast
Twitter — twitter.com/podcast_90s
YouTube — youtube.com/channel/UCBDP7Qp-jWYbxvAIZQPNfcA
ВКонтакте — vk.com/my90s