Пауки и Лосев

Кому что, а мне лишь бы похихикать. Но там и правда, смешно. Читаю «Диалектику мифа» А.Ф. Лосева (не спрашивайте зачем, мне будет трудно объяснить) и натыкаюсь на момент, которого в современной литературе не встретишь. Так просто перестали писать (а жаль).

В следующем отрывке Лосев говорит, что его пугает бесконечная однородность ньютоновского представления о пространстве и прибегает к очень странному сравнению, которое заставляет меня улыбаться. Кстати, очень точное.

«Механика Ньютона построена на гипотезе однородного и бесконечного пространства. Мир не имеет границ, т.е. не имеет формы. Для меня это значит, что он – бесформен. Мир – абсолютно однородное пространство. Для меня это значит, что он – абсолютно плоскостен, невыразителен, нерельефен. Неимоверной скукой веет от такого мира. Прибавьте к этому абсолютную темноту и нечеловеческий холод междупланетных пространств. Что это как не черная дыра, даже не могила и даже не баня с пауками, потому что и то и другое все-таки интереснее и теплее и все-таки говорит о чем-то человеческом»

Вот эта баня с пауками, если подумать, она ведь и правда, самое черное из того, что можно представить. И что-то очень живое. С пауками же! Блин, я не знаю, почему меня это так рассмешило. Может тут еще соседство бани с пауками и межпланетных пространств?

Сразу видно, что написано в начале века. Наверное, дело в том, что он писал что думал. И это знание не было встроено в бюрократическую систему научного знания. В смысле, он писал для себя, без оглядки на редколлегию*. Поэтому и мог позволить себе такие смешные примеры. Писал как думал, а думал образно. Но пауки в бане… умираю )))

/* Вру. 1930 год, цензуру книжка прошла. Тогда не знаю почему, но написано гораздо живее, чем пишут сейчас.

UPD
Это не образное мышление, это чтение современников. Тупо Достоевский. И ведь что самое обидное, как раз «Преступление и наказание» я прочитал еще в школе. И поэтому, совершенно ничего не помню. Вот как все было:

— Я не верю в будущую жизнь, — сказал Раскольников.
Свидригайлов сидел в задумчивости.
— А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, — сказал он вдруг.
«Это помешанный», — подумал Раскольников.
— Нам вот всё представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.
— И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! — с болезненным чувством вскрикнул Раскольников.
— Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал! — ответил Свидригайлов, неопределенно улыбаясь.