Новый фараон — новые порядки

В эпоху Нового Царства гораздо большее значение придавалось тем религиозным шествиям и общественным празднествам, для которых извлекали переносные изображения богов из святилищ и везли в священной лодке (все же скрытых в занавешенных кабинах) из одного храма в другой или по дороге процессий к берегу реки. Некоторые из этих церемоний были связаны с временами года: празднование прихода весны или нового года. Другие относились к строго определенному богу, как праздник Опет в честь Амона, который и посетил Рамсес вскоре после коронации.

Эти шествия были необыкновенно популярными, и по веской причине. Это были праздники, на которых пища и пиво бесплатно раздавались из храмовых запасов. Они не только освещали тусклую трудовую жизнь крестьян, но царская щедрость также показывала, что взаимоотношения страны с ее богами находятся в надежных руках, особенно если фараон присутствовал лично.

Благоденствие и фактически само существование страны зависело от постоянной благожелательности богов, которой можно было добиться только точным следованием ритуалу. Культ главных богов, таких как Амон Раи Птах, был слишком серьезным делом, чтобы отправлять его публично. Все, что рядовые египтяне получали когда-либо от самого влиятельного института своего общества, была непроницаемая пустота внешних кирпичных стен храма, которые скрывали свои тайны, хотя в исключительных случаях отдельных людей могли впустить в передний двор. Одним примечательным исключением был гипостильный зал в Карнаке, который Рамсес приказал открыть для народа. Он назвал его «Место, где простые люди превозносят имя Его Величества». Здесь люди могли почитать богов и, более всего, «Его Величество» Рамсеса II.

Но в большинстве случаев стены были непреодолимой преградой. Руины стены времен XVIII династии, раскопанные в Карнаке, это остатки неприступного, похожего на крепость строения с квадратными башнями, поставленными через равные промежутки. По иронии судьбы, внешние стены оказались менее долговечными, чем камни, для защиты которых они были построены, и современные туристы в Луксоре или Карнаке видят в храмах намного больше, чем подавляющее большинство людей во времена Рамсеса.

Рядовые египтяне почитали своих богов в местных святилищах (у каждой провинции были свои местные боги с головами зверей) или иногда в непосредственной близости от главных храмов. «Возноси молитвы у большой стены» — гласит надпись на стене храма Птаха в Мемфисе. «Это место, где услышаны будут молитвы». Чтобы подчеркнуть, что это место, где боги слушают тебя, на вершину каждой башни в стене-ограде были поставлены большие каменные уши. Вдали от посторонних глаз храм мог выполнять свою единственную и главную цель — не столько что-то делать, сколько просто существовать; храм был именно «Дом Бога». Сердцем его, буквально и символически, было святилище бога, где в традиционном полумраке немногие избранные посвященные воздавали ежедневные ритуальные почести священному идолу.

В теории только фараон благодаря своему божественному статусу мог представлять свой народ перед богами, как на большом празднестве, так и в ходе уединенного жертвоприношения в святилище храма. Но на практике он не мог присутствовать при каждом обряде, и в его отсутствие его замещал один из верховных жрецов.

Среди египетского жречества существовала строгая иерархия. На вершине — верховные жрецы, или «первые пророки», часто бывшие высокопоставленные государственные чиновники, иногда царского рода и назначаемые более за верность фараону, чем за духовный авторитет. Следующее звено включало вторых, третьих и четвертых пророков, «отцов бога», ученых жрецов, ответственных за тончайшие аспекты теологии и ритуала.

Но подавляющее большинство тех, перед именем которых стоял титул «жрец», были служителями храмов, которые исполняли в течение трех лет определенный круг обязанностей, но по своей незначительности не имели доступа в святая святых — святилище. Прежде чем они могли вернуться к своим обычным профессиям в миру, эти непрофессиональные жрецы должны были пройти специальное очищение. Кроме ритуала и церемоний, в храме было много административной работы: управление и надзор за храмовыми поместьями. Были важные дела помимо религиозных: храмы выполняли и экономическую функцию, причем значительную.

Прежде всего, они были необыкновенно богаты. Царские пожертвования сделали из них крупнейших землевладельцев с неограниченным правом собственности. Баржи храмов регулярно плавали по Нилу с целью сбора налогов. К тому же храмы управляли большими участками личных имений царя и после каждого удачного похода получали часть военной добычи в качестве жертвы богам в благодарность за победу.

Иногда королевская щедрость простиралась и дальше. Рамсес подарил храму своего отца в Абидосе морской корабль вместе с командой. Абидосу и Карнаку были дарованы права на золотые прииски в пустыне вместе с работниками, которые добывали золото. У всех крупных храмов были собственные торговые корабли и торговцы, которые обменивали излишки товаров на необходимое храму. Некоторые имели торговые связи за пределами Египта.

Храмы не только управляли хозяйством и производили товары, они еще и хранили их. К примеру, склады Рамесса могли поместить достаточно зерна, чтобы кормить 20 тысяч человек в течение года. Такие обширные запасы, очевидно, гарантировали от голода, но, кроме того, представляли собой и капитал, который можно было использовать для финансирования каких-нибудь крупных предприятий. Фактически храмы в Египте ближе всего подошли к банковской системе. Богатство и власть обычно неразделимы, и египетские храмы не были исключением. Конечно, они зависели от царя, но и ему были необходимы. У жречества и царской бюрократии было много общих функций, и огромное количество административных обязанностей, исполняемых храмовыми служащими (например, они часто отвечали за оплату строительным рабочим), затрудняет их разграничение с официальным чиновным механизмом государства. Высшее жречество было единственной группой, достаточно влиятельной для того, чтобы противостоять непререкаемой воле фараона.

Рамсесу даже приходилось отправляться за пределы Асуана или на север, в Дельту, куда не доходили распоряжения высшего жречества Верхнего Египта, чтобы запечатлеть себя не только посредником между людьми и богами, но и равным богам. В Абу-Симбеле и где-нибудь в Нубии он мог провозгласить свою божественность (как после смерти, так и при жизни), не раздражая жрецов. Но строительные проекты Рамсеса и его само обожествление далеко внизу по Нилу имели и политическую причину, так как фараоны были твердо намерены подавить нубийцев своим устрашающим могуществом.