Одиночество, или Это было вчера

Плач из телефонной трубки внезапно прервался. Впрочем, Даша не была удивлена — знает эту привычку своей любимой подруги: начинает с телефонного звонка, внезапно прерывает разговор, затем не пройдёт и часа, как появится на пороге дома… Значит, опять что-то случилось. Ах, подруженька… Не даёт скучать. Будь то шопинг или просто обновка, а то и с мужем нелады — Зина тут как тут: «Даша, помоги!»

Даша, улыбаясь своим мыслям, сняла чалму из синего полотенца с мокрых волос. Быстренько сменила старый банный халат, надетый после душа, на лёгкое белое платье с короткими рукавами. Зина при каждой встрече восторгается умением Даши ухаживать за собой — надо соответствовать её убеждениям.

— Ах, Дашенька-душенька, ты как куколка! Вся ухоженная такая! Не то, что мы: придёшь с работы, скинешь уличную одежду, накинешь старый халат, и целый день, а то и все выходные, в таком виде. Иной раз волосы расчесать некогда — так и ходишь, как ведьма! — смеялась подруга над собой.

Даша заканчивала у зеркала прихорашиваться, как зазвучал мелодичный звук дверного звонка.

— Ни дня не хочу жить с ним больше, ни одного дня! — голос Зины разнёсся на весь подъезд, как только Даша открыла дверь. — Кто видел счастье в замужестве, а? Дашенька, вот ты правильно делаешь, что живёшь одна!

Завидев в коридоре округлую фигуру Зины, тигриного окраса кот Василий, возлегавший на диване, резко спрыгнул на пол и спрятался под диван. Он недолюбливал её. Каждый раз, при появлении этого громкоголосого, полного, шумно топающего человеческого существа, Василий находил для себя занятие в самом дальнем углу.

Зина сняла тёплую пуховую куртку, повесила на вешалку в прихожей. Пригладив рукой некогда блондинистые, а теперь серо-буро-малиновые от частых окрашиваний, короткие волосы, прошла в комнату. От появления пышной гостьи однокомнатная квартира Даши стала совсем крошечной.

— И что же на этот раз случилось? — спросила Даша, пытаясь придать лицу серьёзное выражение.

— Что-что… Сказал: «Сегодня домой не приходи! Чтобы даже не показывалась мне на глаза!» и захлопнул перед моим носом дверь! Вот скотина! Я у тебя переночую, ладно?! Не вернусь домой, не буду унижаться! — Зина села на диван, схватила пульт и включила телевизор.

— Если уж вывела из себя такого спокойного человека, как твой муж… Я по телефону не поняла, что ты там говорила сквозь слезы! Давай, рассказывай теперь всё в красках.

Дарья отобрала пульт, убавила до минимума звук и, забравшись ногами на диван рядом с подругой, приготовилась слушать.

— С жиру бесится… — Зина пустила слёзы и начала шмыгать носом. — Ходила на рынок, задержалась там немного. Ну как немного,  до закрытия ходила, представляешь?! Он просил на телефон деньги положить. Я забыла,  вот и сердится. Наверное, поэтому… Я ему еду приготовила перед уходом — всё на плите, что ещё надо?

Даша с возрастающим любопытством наблюдала за подругой. Та продолжила:

— Толком ничего и не нашла. Ничего подходящего нет. Так бы и ушла домой с пустыми руками, да одно платьице приглянулось…

Зина, хлопнув себя по полным бёдрам, встала и вышла обратно в прихожую. Там она достала из сумки покупку.

— Пойду-ка, примерю! — зажала в подмышке шуршащий пакет и исчезла в ванной комнате.

Тем временем Даша, подмигнув настороженно наблюдающему из-под стула коту, вышла на кухню. Поставила на плиту чайник. Открыла холодильник — шаром покати. Она-то привыкла обходиться одним кофе по утрам. А Зине надо что-то посущественнее. Пошарив по полочкам, Дарья выудила несколько помидоров и три яйца. Ещё есть кусочек сыра. Можно будет сварганить яичницу.

— Эх, отдать бы половину тебе, — послышалось в коридоре.

Дарья выглянула:

— Что ты хочешь мне отдать?

— Да жир свой! Сколько ни говорю себе: «Зина, хватит жрать, ешь в меру» — куда там… Нет силы воли! Красота-ааа! — Зина вертелась возле зеркала, восхищённо разглядывая себя.

На ней было длинное платье с блёстками. Предназначенное для женщин с талией, оно смотрелось на ней совершенно нелепо, выделяя все имеющиеся жировые складки на боках и животе. Зина дёргала платье в разные стороны, пытаясь спрятать лишние килограммы от самой себя.

— Если хочешь носить это платье, садись на диету, — сказала без обиняков Дарья. — Или сдай обратно, или сбрось килограмм двадцать-тридцать!

— Думаешь, не идёт мне? — Зина, прикусив нижнюю губу, уставилась в зеркало.

— Это не твоё! Переоденься в мой банный халат и приходи на кухню.

— Точно! Я же ещё не кушала сегодня! Сейчас приду! Я быстро!

За столом продолжила разговор про платье, потом вспомнила про недоеденный куриный бульон, стоявший на плите, затем перешла снова на мужа.

— Всю молодость загубила ради него. Ещё ведь со школы… Провожал домой. Говорил, что любит… Вот кто бы мог подумать, что он меня из дома выгонит… — Зина, не прекращая есть, вытерла скупую слезу, не выпуская ложки из руки. — Сказал, чтоб сегодня не показывалась на глаза, не приходила домой… Обиделся, наверное, что ушла на рынок на пару часов, а пришла только вечером. Вот сволочь! Даже не звонит, не интересуется, где я! Может, меня в живых нет?! Может, я под трамвай бросилась. Конечно, Зина не нужна! Зина — некрасивая, толстая… Слушай, а у тебя сливочного масла нет, что ли? Сижу тут, хлебом одним давлюсь!

Зина снова начала плакать от жалости к себе.

— И-иии… Дашенька, как тебе хорошо! Ты — сама себе хозяйка! Правильно сделала, что развелась! Ни перед кем не держишь теперь отчёт… И-иии…

Только Дарья почувствовала не радость, а грусть от этих слов…

Постелила Зинаиде на диване, а для себя принесла с балкона раскладушку. Пожелав подруге спокойной ночи, положила голову на одинокую подушку. Зина говорит, что правильно сделала, оставшись одна. Только одинокая женщина знает, что значит эта мнимая свобода. Мужа она сама отпустила. Прожив пятнадцать лет, не смогла подарить ему счастье отцовства. «Найди другую и будь счастлив», — сказала Дарья.

Удивительно, но муж как будто жил ожиданием этих слов. Так просто, так искренне и… так драматично было их расставание. Разверзлась земля под ногами, обрушились небеса на Дашу после этого события. Когда муж ушёл к женщине с соседней улицы, она, чтобы не видеть их, переехала на другой конец города.

Только одинокая женщина знает, как «хорошо» жить в одиночестве. Люди чаще видят, как она улыбается, даже если в этот момент ей хочется плакать. А что слёзы?! Слёзы не помогут начать жизнь с самого начала…

Чтобы отвлечься от тяжёлых дум, Даша переключилась на подругу. Если такой спокойный человек, как муж Зины, дошёл до того, что не пускает жену домой, то конфликт зашёл слишком далеко… Что будет завтра? Ведь Зинаиде всё равно придётся пойти домой. Как он её встретит? Пустит ли домой?

Даша полночи проворочилась на раскладушке, лишь к утру уснула. Зато Зина проспала всю ночь и глаза утром открыла  только тогда, когда Даша окликнула её.

— Ой, так сладко поспала у тебя, даже на сновидения не было времени! — сказала Зина, потягиваясь до хруста.

А после завтрака попыталась придать лицу озабоченный вид. Походила по дому из угла в угол.

— Дашенька, а ты не могла бы пойти со мной? Если придём вдвоём — не будет так кричать на меня. Так не хочется с ним ругаться. Мне ведь ещё платье ему надо показать…

Что поделаешь — надо подругу выручать. Сегодня выходной, дел особых нет, пожалуй. Доехали весело, на такси. Зина уверенно открыла дверь подъезда, зашли в лифт. По мере подъёма настроение у Зины ухудшалось, к десятому этажу вовсе сошло на нет. А когда подошли к входной двери, она опустила плечи, сгорбилась, склонила голову и стала совсем маленькой, несмотря на немалый вес.

Звонок. Внутри квартиры послышались шаркающие шаги. Железная дверь открылась на всю ширину и в проёме возникла фигура мужчины. Небритая физиономия мужа Зины, и так худого и высокого, придавала ему вид осунувшегося, невыспавшегося человека.

— Я же тебе сказал, чтоб не приходила домой! Я тебе говорил, что не пущу?

Рядом с подругой Зина чувствовала себя смелее и потому, придав голосу уверенности, ответила:

— Нет, ты не так сказал! Ты сказал: «Чтоб сегодня не приходила домой! Не показывайся на глаза сегодня!»

— Ну? — мужчина не спешил пускать подруг в квартиру.

— Что «нукаешь»? Это было вчера! «Не приходи СЕГОДНЯ» — было вчера! Как можно было ослушаться мужа?! Пролежала одна всю ночь на диване у Даши, не сомкнув глаз от переживаний, но не стала возвращаться домой, раз ты так сказал. Но это было вчера! Ну-ка, отойди! Стоишь тут как истукан, пугаешь Дашу!

— Зачем ты так говоришь, Зина? Он вовсе не пугает меня! Наоборот, зная, какие у него золотые руки, принесла вот свои сломанные часы. Ты ведь починишь их мне? — спросила Даша скромно.

Через минуту они сидели втроём на кухне и пили вкусный чай с душистыми травами. Пока женщины прибирали посуду на кухне, сломанные часы Даши были исправлены. В доме перестали витать флюиды конфликта.

Зина забралась на диван, уютно разместилась рядом с мужем и, положив свои пухлые на руки на его костлявые плечи, стала гладить его по голове, теребить мочки ушей.

— Ты бы знал, как я скучала по тебе, зайка! Глаз не сомкнула всю ночь — о тебе думала… Так спать хочется… Вот только платье тебе продемонстрирую и прикорну, пожалуй…

— Какое ещё платье? — вскинулся удивлённый муж.

Дарья, почувствовав себя лишней, засобиралась домой.
 

По городскому парку, то и дело наступая на шуршащие, золотисто-красные опавшие листья, идёт одинокая женщина. Спешить ей некуда. Дома, кроме кота, никто не ждёт. Некому её ругать за позднее возвращение домой и не с кем мириться после ссоры. Не надо переживать о том, что бы приготовить на ужин. Она свободна, как говорит её подруга.

Но разве о такой свободе она мечтала, когда стояла в белой фате под руку с любимым человеком? Разве о такой «хорошей» жизни мечтала, когда начали жить вместе? Нет, все мысли, стремления были чисты, как тот белый снег в день свадьбы. Но всё это было вчера, вчера… А сегодня?

Даша, отбросив невесёлые мысли, оглянулась вокруг. Словно желая её поддержать, из-за тёмных туч выглянуло солнце. Лучи, едва коснувшись Дашиных щёк, снова спрятались за облака. Но лишь для того, чтобы повторить такую же выходку с высоким мужчиной, размеренно шагающим навстречу. От прикосновения тёплых лучей тот поднял голову, щурясь от яркого солнца, посмотрел вперёд и увидел Дашу. И тотчас мелькнула мысль, что он обязательно заговорит с этой красивой, но грустной женщиной, когда поравняется с ней.

То ли от солнечных лучей, так внезапно появившихся в этот пасмурный день, то ли от принятого решения  заговорить с незнакомкой,  мужчине стало теплее в груди. И его одинокое сердце вдруг встрепенулось в ожидании встречи…