Деменция современного мира

Среди дневниковых записей Блока за 1919 год есть такая:

"Я боюсь каких бы то ни было проявлений тенденции «искусства для искусства», потому что такая тенденция противоречит самой сущности искусства и потому что, следуя ей, мы в конце концов потеряем искусство".

Как в воду глядел!...

Оперное искусство,которое было всегда отдельным пластом и видом искусства в России,также подверглось насилию и подмене подлинного,как профессия/школа,так и нравственного...
Проблемы современного оперного театра настолько серьезны, что ситуация обрела уже необратимый характер. Оперный театр стал ориентироваться на массы не с целью как-то поднять их эстетический уровень, а с целью потрафлять пошлым вкусам, что позволяет извлекать максимальную прибыль. Об этом, собственно, еще в 90-е годы стали прямо заявлять директора крупнейших оперных театров, говоря, что настоящих ценителей оперы стало слишком мало и ориентироваться на них они больше не могут, иначе прогорят. Массовизация и коммерциализация делают своё дело. Отсюда же - и феномен режоперы.
Воспитанием зрителя уже давно никто не занимается. Это невыгодно ни самим "художникам", ни опекающим их коммерсантам. Да и их самих нужно воспитывать, для чего не имеется необходимых социальных предпосылок. Что же касается коммерческих проектов и спектаклей для ценителей, то одно с другим несовместимо. Остается лишь одно - наслаждаться тем, что осталось от сокровищ минувших эпох.

Так называемый "железный занавес" был большим благом. Вернее, это был вовсе не занавес, означающий изоляцию (изоляции ведь не было). Это был ФИЛЬТР.

Прошу написать читателей моего блога,было бы интересно Вам,некоторые выкладки из мировой "кладовой" оперы,выдающихся мастеров прошлого?!...

Ниже приведу приведу высказывания на эту тему Любови Казарновской из ее давнего интервью - высказывания, считаю, очень верные:

"...российская вокальная школа за «железным занавесом» сохраняла старую, традиционную итальянскую школу. Например, итальянец Умберто Мазетти был заведующим вокальной кафедрой в Московской и Петербургской консерваториях. Он выучил Нежданову, Обухову, Барсову, Собинова, у него консультировался Шаляпин. У нас работали ученики Мазетти, ученики Ниссен-Саломан, которая, в свою очередь, была ученицей знаменитого Эверарди и тоже преподавала в обеих консерваториях.

Распространено мнение, что русская вокальная школа – понятие надуманное.
Да, скептики и там, и здесь говорили: ну, зачем госпожа Казарновская пытается нас убедить, что русские сохраняли такую вокальную школу? Но это исторический факт. Мой педагог, которая была и педагогом Ирины Архиповой, Надежда Матвеевна Малышева-Виноградова, была ассистенткой в классе Мазетти. Архипова рассказывала мне, что когда она поехала в рамках стажировки от Большого театра к замечательной певице Габриеле Безанцони, то однажды услышала от нее: «У тебя старая венецианская школа. Откуда она? Никто этой школы уже не знает».
Сегодня за меру вещей многие принимают так называемый стандарт чистого, почти безвибратного пения.
К сожалению, такой стандарт существует. Тембральные голоса намного сложнее обучать. Они требуют намного большей шлифовки, потому что в этом красивом тембре нужно оставить все имеющиеся в диапазоне нотки. А это сложно. Проще сделать весь диапазон беловатым, бестембровым. Но в результате получается бескрасочное пение. Существует мнение, что старинная музыка пелась без вибрато. Но такие большие мастера барочной оперы, как Гендель или Вивальди, писали, что это ни в коем случае не допустимо. "Прямыми" голосами пели мадригалы, но не оперы. Как писал Гендель, "для оперы "Ринальдо" мне прислали сопрано, у которой голос без вибрато. Я её отправил домой. Мне такие голоса не нужны".
Мирелла Френи рассказывала мне, что всякий раз, когда записывали Николая Гяурова, у звукорежиссёров была истерика. Чтобы "взять" полноту звучания красивого объёмного тембра, нужно иметь терпение сидеть и работать. А так выставляются определённые параметры - и сиди, ни о чём не думай. Голоса Ренаты Тебальди, Марии Каллас или Беверли Силлз узнавали сразу. А сегодня получается, что мы иногда с трудом отличаем одного певца от другого. Да ведь и многие оркестры сейчас звучат одинаково.
Что это за тенденция?
Это общая тенденция, которая существует на мировом музыкальном рынке. Поддерживается в среднем как бы неплохой уровень, но очень серый. С личностями сложнее иметь дело. Серость никогда ничего не спросит, а скажет "хорошо, всё сделаю".
Несмотря на все проблемы, мир продолжает петь.
И будет продолжать петь. Как земля, которая всё ещё вертится. Музыкальный мир будет пребывать в усреднённом состоянии, пока публике не надоест. Это среднее арифметическое - когда всё срастается, соблюдён некий уровень. События нет, но всё всеми съедается. А от публики, которая скажет своё "фе", скажет, что ей надоели бесцветные голоса, бесцветные дирижёры и режиссёры, будет зависеть многое. Так или иначе, но в высказываниях больших артистов, музыкантов всё чаще звучат слова о том, что личностный фактор теряется. Все кричат об этом.
Кому нужно, чтобы такая машина работала?
Думаю, это требования рынка. С одной стороны, он хочет индивидуальностей, чего-то необыкновенного, с другой, соглашается на красивые заманчивые оберточки. Оперные директора и менеджеры дуют в одну дуду: берут певца, дирижера или режиссера Х, начинают из него делать звезду, рассказывая об этом всему миру. Публика клюет, покупает билеты, диски. Но со временем она разочаровывается, ей начинает надоедать. Тогда эту звезду бросают – берутся за новую. И так далее по кругу. Сегодня карьеры не выстраиваются как настоящие, как судьбы. Фирма берет певца, делает с ним запись с партие й, которую тот никогда не пел или пел очень мало. После чего оперные театры на базе этого диска, его рекламы начинают прдавать его как лучшего исполнителя той или иной партии. Публика в таких условиях лишается возможности сама себе создавать кумиров – ее зомбируют рекламой.
Что сегодня вместо судьбы?
Шумиха. Если вокруг вас много шумихи, все говорят, что карьера есть. Если шумихи нет – нет карьеры.
Чем же должен вооружиться современный молодой оперный певец, чтобы выйти на люди и стать тем, кем должен стать?
Прежде всего, у него должен быть изначально интересный материал – голос. Он может быть небольшим, но с индивидуальным, красивым тембром. Молодой певец должен слушать очень много хороших записей и очень много знать, читать великих предшественников. Слушая легендарные записи, нужно стараться понять, каким образом мастера прошлого выстраивали свой репертуар, что в них притягивает до сих пор, что помогло им стать великими. Почему Шварцкопф Моцарт удавался больше, чем, к примеру, Тебальди? Почему Прайс была лучшей Аидой? Одним словом, задавать себе больше вопросов. А если молодые певцы будут задавать себе вопросы, публика это тут же услышит.
Беседовал Владимир Дудин"
(Приводится по: Казарновская Л. "Сегодня карьеры не выстраиваются как судьбы" // Большой Каменный. 2006. № 1. С. 3.).

Полная запись "Трубадура" с МАРИЕЙ РАЙНИНГ и ХЕЛЬГЕ РОЗВЕНГЕ (Штутгарт, 1936 год).