«Страдающее Средневековье» даёт интервью
Проект «Страдающее Средневековье» появился в 2012 году как шутка студентов – историков и обрел огромную популярность. Сотни тысяч подписчиков во «Вконтакте» и на «Facebook», многочисленные подражатели, а совсем скоро из печати выходит первая книга по материалам сообщества! Предзаказ уже открыт в книжных интернет-магазинах страны.
В преддверии выхода «Страдающего Средневековья» на бумаге Константин Мефтахудинов, один из отцов-основателей проекта, дал интервью «Русскому блоггеру».
— Константин, спасибо, что согласились с нами побеседовать. Скажите, что для вас Средневековье? Профессия, хобби, страсть? Может быть, бизнес?
— Когда это начиналось, понятно, что ни о каком бизнесе мы не думали. Это была чистая страсть, увлечение, которое не проходит до сих пор.
— Спасибо вам за это! Сейчас у вас 300 000 подписчиков во «Вконтакте» и почти 140 000 на «Facebook». Вас узнают на улицах?
— Нет, на улицах нет.
— Я думаю, у вас еще все впереди. Обязательно.
— Даже не знаю, надеюсь я на это или боюсь.
— Константин, что вы, как историк, думаете о средневековом периоде? У него ведь очень плохая репутация. Мы называем его темными временами, когда все болели чумой, и людей жгли на костре. Действительно ли это был самый мрачный период в истории человечества?
— О Средневековье существует два мифа. Кто-то считает, как вы описали, что это была мрачная штука, когда ты доживаешь до 20 лет и умираешь от чумы. Причем у тебя 15 детей, половина из которых тоже умрет от чумы послезавтра. При этом миф о мрачном Средневековье сформировался достаточно рано, в XV-XVI веках, когда был придуман термин «Средние века», чтобы описать разрыв между античностью и Новым временем. При этом больше всего «ведьм» сожгли в XV веке, то есть в эпоху Нового времени, или Ренессанса, как угодно. В Средние века костры инквизиции пылали не так ярко, как в Новое время.
С другой стороны, существует миф о прекрасном времени, когда прекрасные рыцари скачут спасать прекрасных принцесс, убивая прекрасных драконов.
Оба этих мифа очень живучи, и оба не совсем точно описывают ту эпоху, которая была. Время тогда было и прекрасное, и ужасное одновременно. В общем, все как сейчас. Сейчас ведь тоже происходит много интересного, и в то же время есть много нехорошего.
— Как вы считаете, много ли параллелей существует между теми временами и нашей текущей действительностью?
— Некоторые историки не высказывают на страницах своих монографий такое мнение, но исподтишка считают, что Средние века не закончились. И современные люди не сильно отличаются от средневековых.
Параллели есть всегда. Когда видишь что-то похожее, они возникают сами собой. Например, средневековое изображение Троицы, которое можно увидеть на обложке нашей книги, и каноническое изображение лидеров коммунистического мира: Ленин, Маркс, Энгельс. Иногда, оглянувшись, хочется сказать: «ну что за дикое средневековье вокруг!».
— Многие картинки из вашего паблика смешные даже без подписи. Это была задумка художника, сделать их такими, или он честно старался нарисовать что-то красивое, серьезное, благочестивое, а получилось то, что получилось?
— Когда как. Именно об этом и написано в нашей книжке. В разных случаях художник хотел изобразить разное. Иногда он рисовал какого-нибудь апостола-евангелиста, а получалась, например, замечательная картинка, где лев говорит: да, я царь зверей, но это, мать его, пылесос! То есть, они на полном серьезе могли рисовать то, что нам сейчас может показаться смешным.
— С другой стороны, понятно, что юмор Средневековью тоже был присущ, и они часто рисовали картинки, чтобы посмеяться, не умереть от скуки, когда читаешь какой-нибудь огромный юридический кодекс. Это тоже было для них какое-то развлечение.
— Нашим юридическим кодексам тоже, наверное, не помешало бы иногда что-нибудь веселенькое.
— Да. В юридических кодексах как раз часто рисовали существ с огромными гениталиями. Наверное, это бы хорошо смотрелось в каком-нибудь Гражданском Кодексе.
— Юристы в Средние века были большие затейники!
— Тогда все были затейники. По крайней мере те, кто умел писать и читать. Время было такое.
— В вашем паблике совсем немного русских миниатюр. Почему? Наши были серьезнее, или просто меньше рисовали?
— Во-первых, на Руси было чуть хуже с красками. Потом, до нас дошло очень мало средневековых рукописей с территории Древней Руси. Тут и пожары, которые уничтожали рукописи и на Западе, и у нас, и монголо-татарское нашествие, которое уничтожило очень значительный пласт книг. Поэтому миниатюр из Древней Руси дошло до нас гораздо меньше, чем с Запада.
При этом так получилось, что наш паблик ориентирован больше на Западную Европу, чем, допустим, на Византию. Отчасти это связано с тем, что мы всегда, говоря «Средневековье», представляем себе скорее Собор Парижской Богоматери, чем Святую Софию в Константинополе.
— Готовясь к интервью, я узнала, что вы сейчас сами практически ничего не рисуете, а постите то, что вам присылают участники.
— Да, нам очень много всего присылают наши подписчики, за что им огромное спасибо. Но мы и сами нет-нет да и расчехляем Фотошоп и что-нибудь такое делаем.
— А много у вас таких контрибьюторов? Есть ли постоянные авторы?
— Когда как. Бывает, авторы остаются на какой-то период, а бывает, что очень много шлют очень разные люди.
— Кто из средневековых художников, по вашему мнению, лучше всего описал эпоху? Все знают Босха. А кроме него?
— Средневековье очень большое и, честно говоря, сложно выделить кого-то одного. Во-первых, имена большинства художников-миниатюристов, которые как раз расписывали рукописи, до нас не дошли. Если имена и есть, то это уже более поздние авторы, а не то что прямо средневековые парни. Парни, потому что женщины рисовали не очень часто, хотя кто-то из них мог быть скриптором – тем, кто переписывает рукописи.
Из тех художников, кого мы знаем, наибольшее влияние на наше сообщество оказал Джотто. Одним из первых объектов для наших шуток стал один из ангелов с джоттовского распятия, который вместе с Богоматерью оплакивает снятого с креста Иисуса. Кто-то из наших однокурсников сравнил его лицо с нами, когда нам приходится вставать в 7 утра после того, как мы легли в 5, готовясь к семинару. Он действительно очень страдающий.
— То есть, можно сказать, что он дал имя паблику?
— Отчасти, да.
— А были мастерские для изготовления рукописных книг в женских монастырях?
— Я не специалист в этом вопросе, но кажется, были. Переписывание книг – это одна из форм послушания для монахов, потому что тогда никаких копировальных аппаратов, понятно дело, не было. Это тоже стало поводом для шуток, правда, в англоязычной среде: лежит монах на столе, к нему подходит другой и говорит: принтер сломался, несите другой.
Так что почему бы для этого благородного труда не использовать женщин? Тем более что настоятельницами монастырей становились весьма знатные особы: сестры императоров, и прочее. Весьма влиятельные, весьма могучие в миру дамы этими монастырями заведовали. И вообще, монастыри – очень важная штука для Средних веков, очень важный пласт культуры сохранился благодаря этим монастырям.
— Возвращаясь к юридическим манускриптам, которые я теперь не могу выкинуть из головы. Была ли в Средневековье цензура?
— Цензуры как таковой не было, потому что не было того органа, который мог бы цензурировать. У нас обычно цензурой занимается государство, и об этом недавно написал очень интересную книгу историк Роберт Дарнтон. Она называется «Цензоры за работой: как государство формирует литературу».
Официальной цензуры в Средние века не было, но были случаи, когда, например, в Византии иконоборцы пытались соскрести иконы со стен. Во время религиозных войн, в период Реформации протестанты тоже уничтожали иконы, статуи, убранство храмов.
Был случай, когда одному католическому гранду попала книжка об Испании, и он начал вымарывать какие-то нехорошие предложения про Испанию и переписывать, дополняя фразами о том, какая прекрасная страна Испания. Но эта книжка была у него в личной библиотеке, то есть это не цензура в полном смысле слова.
— А как же преследования еретических книг? Все читали в исторических романах, что даже запятая, поставленная в неправильном месте, уже ставит под сомнение постулаты католической веры. Как с этим было?
— Да, было некоторое количество текстов, которые казались Священному престолу не то чтобы очень годными. За что, например, сожгли того же Джордано Бруно? Не из-за того, что он там что-то утверждал насчет Солнца, а за трактат по демонологии. Притом ему несколько раз предлагали отказаться от своих взглядов, довольно-таки еретических и даже на взгляд современных людей довольно странных и сумасшедших, но он не согласился. Бруно чуть ли не провозглашал себя Сыном Господним; понятно, что церкви это не очень нравилось. Поэтому его труды стали запрещать, а его самого сожгли.
— К вопросу сжигания всего на свете. Принято считать, что в Средневековье было уничтожено много памятников античности. Как вы думаете, стало ли Новое время, с его реформацией, для Средневековья тем, чем оно само было для античности? Таким же периодом уничтожения ценностей?
— Да, протестанты, абсолютно не стесняясь, уничтожили значительный пласт культуры Средневековья, но и католики в этом плане могли высечь какую-нибудь католическую статую на месте античного храма. В Средние века античные памятники не то что разрушали, то их скорее использовали повторно. Есть даже такой специальный термин «сполии» - античные руины, использованные для постройки храмов. Для постройки собора в Сен-Дени, например, использовались колонны от близлежащего языческого храма.
— Спасибо за интересный рассказ! Поздравляем вас с выходом книги и желаем вашему сообществу долгих лет процветания, нам на радость.
Анна Горностаева, @agornostaeva