Лес для друзей. Прощание. Сказка. Продолжение.

Леса бывают разные. Есть тайга для зверей, лесопарки для людей, а есть леса, где звери живут как люди - взрослые ходят на работу и по вечерам смотрят телевизор, а детеныши гуляют целое лето и первого сентября дружно идут в школу с огромными букетами из осенних листьев.
Весь лес в этот день толпился у школы - с важным видом стояли старшеклассники, малыши жались к родителям, те смущенно улыбались, вспоминая свой первый школьный день, нарядные учителя отдельной кучкой делились воспоминаниями о лете. Среди них стоял нарядно одетый дикобраз - настоящий профессор энтомологии, дон Эстебан Эспино Агуда из Мексики, гостивший у своего родственника, ежа Марка Волосановича, учителя начальных классов. Сам Марк Волосанович стоял тут же, нарядный, с начищенными пряжками на сандаликах, в свежей панамке из земляничных листьев, в модном пиджаке со спиной в сеточку - все знают, что любая одежда у ежей тут же делается в сеточку.
Школьники пошумели и разбились на классы, родители отошли в сторонку, над школьной поляной раздались звуки торжественной школьной песни, и началась линейка. Пожилой горностай - директор школы - произнес с маленькой трибуны речь, и начался учебный год. Все дружно побежали - малыши прощаться с родителями, опытные школьники важно пошагали ко входу, размахивая потфелями с тетрадкми, а волчонок и барсук тащили с собой по огромному мешку лесных орехов - обещания нужно выполнять. Но тут горностай прокашлялся в микрофон, все остановились и прислушались.

Уважаемые друзья, - произнес директор, - погода хорошая, предлагаю первый урок - Добра - провести на улице.
Все радостно зашумели, расселись на траве, на трибуну вошел дон Эстебан и тоже прокашлялся.
Дорогие мои новые знакомые и друзья, - начал было он, но горло перехватило, и дикобраз замолчал. Все поощряюще заулыбались, ондатра Фруза Малиновна, нарядная, в синем халате уборщицы, выстиранном и выглаженном, и новой косынке, радостно зааплодировала.
Дорогие мои, - продолжил дикобраз,- еще три месяца назад мы были незнакомы, вы не знали меня, я боялся вашего леса - думал, что тут живут дикие, необразованные звери, что у вас летом лежит снег и медведи, - он кивнул в сторону лесничего Роберта Рюриковича, - у вас белые и злые, а оказалось, что вы все работящие, умные животные, что вы живете очень интересной, наполненной жизнью, мечтаете, любите музыку и кино, играете и дружите. Оказалось, что звери всего мира могут прекрасно ладить между собой, я нашел среди вас очень много новых друзей, и поверьте, мне так не хочется с вами расставаться! Но лето закончилось, у вас начинаются свои дела, а мне пора ехать. Так давайте же на прощание я сыграю вам свою любимую мелодию!
Он перекинул из-за спины свою гитару, и над поляной раздались звуки "Полета кондора", знаменитой перуанской мелодии. Все притихли, мелодичные переборы дорогого инструмента волнами наплывали, обволакивали, у кого-то навернулись слезы - то ли от музыки, то ли от жалости, что такой прекрасный дикобраз уезжает, а кое-кому - ну, понятно, старшеклассникам - просто ветер подул в глаза.
Гитара звенела, незаметно к ней присоединилась губная гармошка в лапах ВасиЛиса Яановича, пожилого лиса, бывшего моряка, ныне вставшего на якорь в продовольственном магазине в должности ночного сторожа, лесничий Роберт Рюрикович, медведь, обычный бурый, тихонько постукивал в такт палкой по высокой сосне, вдруг раздались колокольчики - нежно, в такт; зашептал барабан, застучали негромко маленькие литавры - к поляне подошли китайские туристы, целых двадцать маленьких панд - в своих обычных синих костюмчиках, но с белыми воротничками и с наглаженными алыми галстуками - с лисом ЛисИвасом Янайчи. Они тихонько расселись в четыре ряда, откуда-то достали инструменты - и тоже заиграли.
Сова Гертруда Алефтиновна вытирала платочком глаза, Фруза Малиновна кусала ярко накрашенные губы, не в силах сдержать слез. Оно и понятно - раньше ее не пускали на такие праздники, с ней никто не дружил из-за ее склочного характера, а теперь, когда она исправилась, оказалось, что коллектив - это очень сильная вещь, что друзья - а теперь у нее были настоящие друзья - всегда помогут, поддержат, подскажут. И вот теперь один из них - настоящих друзей - уезжал. И еще эта мелодия, рвущая сердце...
Наконец мелодия закончилась, дикобраз опустил гитару, его повисшие было мексиканские усы задорно расправились - и он улыбнулся: - урок окончен. Все снова зашевелились, дамы открыто, остальные украдкой вытерли слезы, день продолжался.
Марк Волосанович, - к учителю подбежали отличники бобр Игорек и выхухоль Антон, их друг, тетерев Володя, перелетал над ними с ветки на ветку, - а можно мы дона Себастьяна проводим?
А таблица умножения?- строго спросил учитель. Хитрый еж сам тоже хотел проводить своего родственника, но следующий урок - как раз математика.
Давайте мы вам сейчас ее ответим, - предложил Игорек, - мы ее целое лето учили.
Вы ответите, знаю, - еж хитро прищурился - ведь сам видел, что ребята учили, - а троечники?
Волчонок Иннокентий и юный барсук Валера потупились. Они, конечно, тоже учили, но эти несчастные орехи, бурундуки... Разве можно с ними что-то выучить? Но ведь тоже так хочется проводить профессора!
Ладно, - еж присел на пенек, - сделаем так... Вы сколько мешков орехов принесли?
Четыре, - ответил полосатый Валера.
А по сколько несли?
По два.
И что получается?
Дважды два - четыре, - заулыбались троечники.
А если бы вам лось Дормидонт помогал? У него по три отростка на каждом роге, если на каждый по мешку?
Тогда нам столько не собрать, - хмыкнул серый Кеша.
Ну если бы он вам помог?
Копытами? - волчонок задумался, остальные захихикали, - нет уж, лучше мы сами как будто бы собрали... Так, нас двое - четыре лапы, четыре мешка, Дормидонт - два рога, дважды три - шесть мешков, всего десять. Да, с Дормидонтом лучше бы было.
А если вместо Дормидонта вам бы одноклассники помогли? - хитро прищурился еж.
Барсук и волчонок задумались.
Так, - Валера начал загибать пальцы, - нас двое, Володя, Игорек, Антон - всего пятеро, у каждого по две лапы, тоже десять?
Неправильно, - еж потер лапки, отличники снова захихикали.
Почему неправильно? - Валера покраснел, - пять умножить на два - десять?
Десять, только как Володя два мешка в одном клюве унесет? - захихикал уже еж. Дикобраз, прислушивавшийся к уроку, прикусил травинку, чтобы не засмеяться.
И правда, - заулыбались троечники, - тогда два нужно на четыре умножать и один прибавлять, девять получится!
Ну вот, будем считать, что умножение сдали, - еж потер лапки, - вместо математики можно идти собирать дона Эстебана, а чтение следов тоже проведем на улице.
Ребята зашумели, быстренько занесли в школу учебники и выскочили наружу. Возле колючих родственников уже собрались сова Гертруда Алефтиновна, Фруза Малиновна, а как же без нее, - лесничий Роберт Рюрикович, и кабан Борислав Арнольдович, директор кинотеатра. На груди его висела честно пойманная в озере звезда.
Мой друг Василис, - окликнул сторожа профессор, - а вы не хотите меня проводить?
Амиго, я бы с удовольствием, но сегодня ЛисИвас со своими пушистыми тоже уезжает, - смутился лис, - родственник, понимаете...
Так пойдемте вместе, - предложила ондатра. Все с удивлением на нее посмотрели - надо же, может и хорошее предложить!
А действительно, - ЛисИвас подошел к взрослым, - мои панды помогут коллекцию перенести.
Точно, а я-то думал, как до поезда свои коробки потащу, - дон Эстебан заулыбался, - как хорошо Фруза Малиновна придумала!
Ондатра покраснела. За последние дни, как только она встала на путь исправления, ее столько раз хвалили! За всю жизнь столько не было. Да и вообще не было.
В общем, проводы начались. Панды выстроились в две колонны, школьники пристроились за ними - получилось ровно, потому что Володя прыгал над строем с ветки на ветку - запели походную песню "Дама пас валет на запад", взрослые пристроились сзади - и зашагали. Только лисы приотстали и о чем - то шептались.
Забрав на земляничной поляне имущество дикобраза - многочисленные папки с листьями для мексиканских ботаников и коробочки с насекомыми для самого энтомолога - все пошли в сторону человеческой железнодорожной станции. Ведь известно, что своих железных дорог у животных нет, и они пользуются старыми человеческими вагонами, у которых снизу есть специальные ящики для перевозки именно их, животных. А что, очень удобно и бесплатно, главное сесть незаметно. Но на маленьких станциях обычно люди в поезда не садятся и из вагонов не выходят. Самую главную коробку - с осами и огромным красавцем шершнем - дон Эстебан нес сам, любуясь прекрасным насекомым с полупрозрачными стальными крыльями, красной головой с мощными челюстями, огромным полосатым телом. На жало - острое, хищное, ядовитое - был надет кусочек поролона, чтобы никто случайно не поранился.
Наконец показалась железная дорога, все расселись на опушке в ожидании поезда. Как всегда в таких случаях, все стали вспоминать пережитые вместе смешные события. Профессор вспомнил, как приехал в незнакомый жуткий лес - в пончо, в сомбреро, в джинсах и ковбойских сапогах со шпорами. Теперь от всей той красоты остались только сапоги и шпоры - ведь всем известно, что ежи и дикобразы носят на ногах что-то блестящее, чтобы на них кто нибудь не наступил и не поранился. Теперь профессор красовался в энцефалитке защитного цвета со спиной в сеточку - колючий же, что поделаешь, - пятнистых штанах и защитной кепке. Даже солнечные очки были другие. Правда, солнце было уже не летнее, а ласковое, осеннее, но за ними так удобно прятать влажные глаза.
Дорогой амиго Эстебан, - прокашлялся Борислав Арнольдович, хрюкнув от смущения, - спасибо за поплавки... И за звезду спасибо.
Какую звезду?- тоже смутился дикобраз.
Я же понял, что звезда ненастоящая, фильмы смотрю, видел, что они в море живут... Но всё равно спасибо, - кабан смотрел на него серьезно, - вы сделали для меня настоящее чудо.
Тут смутились все - ведь весь лес готовил кабану этот сюрприз. Кто-то лично, кто-то просто сочувствовал - но знали все.
Я тут решил золотую рыбку поймать, - откровенничал кабан, - эти хоть в природе есть. Правда, у нас не встречаются, а вдруг?
У нас в Китае этих золотых рыбок завались, - вступил в разговор ЛисИвас, - у вас ведь озеро не замерзает?
У нашей плотины всегда вода, - подтвердил бобр Игорек.
Ну, значит, выживут, - кивнул китайский лис, - вот только как бы их сюда переправить?
ВасиЛис сидел и молчал, слушая друзей, но вдруг поднял голову, в здоровом глазу загорелся огонек авантюриста.
Борислав, а хочешь, я их тебе привезу? Разводи, - решившись, вдруг сказал он.
ВасиЛис, ты куда это собрался?- Гертруда Алефтиновна встрепенулась и потрогала крылом лоб бывшего пирата, - странно, температуры нет...
Надоело, Гертрудочка Алефтиновна,- объяснил лис, - засиделся я в лесу. Хочется ветра дальних странствий, морских брызг в лицо, качки под лапами... Гитару завещаю Марку, пусть учится.
Зачем она мне, - очумевший еж рассеянно махнул лапкой, - если только в школу, в музыкальный кабинет...
Да пусть и в школу, - тоже махнул лапой ВасиЛис, но широко, бесшабашно,- если и сломают, не жалко.
А как же магазин? - всполошилась ондатра. - непорядок! А вдруг вор придет?
Да ни одного вора не видел, пока сторожем работал, - ВасиЛис в мыслях был уже где-то далеко, - а если хочешь, то сама устраивайся. Чайник на плите, заварка в шкафчике, разберешься...
Фруза Малиновна оглядела собравшихся, все серьезно ей кивнули, и она, забыв даже попрощаться с уезжающими, помчалась в магазин, принимать дела. Нарядная косынка осталась висеть, зацепившись за ветку. Все засмеялись, тяжесть прощания куда-то исчезла, осталась только легкая грусть расставания.
Вдали послышался поезд.
А знаете, - вдруг сказал дон Эстебан, - я, пожалуй, тоже в Китай махну. Проведу у этих пушистиков, - он показал на дисциплинированно сидевших панд, - урок Добра.
Панды одновременно встали и отдали пионерский салют.
В общем, Борислав, жди весной свою новую мечту, - ВасиЛис встал, поправил тельняшку, в которой ходил как будто вечно готовый в путь,- Игорек, на тебе открытая вода, - бобренок тоже встал и в шутку отдал салют, - пионеры,- обратился он к пандам, - собирайте вещи профессора, корабль снимается с якоря, - он расправил плечи, стал будто выше, уже второй, поврежденный, глаз горел огнем. Лис снял с ветки косынку ондатры, перевязал им голову, выставив одно ухо, и все поняли - ой, не простым матросом ВасиЛис Яанович бороздил просторы океанов, - пионеры с ЛисИвасом в первый вагон, мы с профессором во второй, кто быстрее!- и первым бросился штурмовать подошедший поезд.
Даа, саблю бы ему сейчас, - кабан Борислав кивнул в сторону бывшего пирата, - вон как ожил.
Возле поезда дикобраз и ЛисИвас толкали друг другу дорогую гитару профессора, подаренную тому знаменитым опоссумом Элво Преслисом. В конце концов лис махнул лапой, бережно прижал гитару к груди, дикобраз полез в ящик под вагоном, маленькие панды быстро погрузили туда же коллекцию энтомолога и побежали к своему вагону, ВасиЛис проследил, как те расселись по ящикам, и последним - как настоящий капитан - полез к дикобразу. Поезд загудел и... уехал.
Ну вот и кончилось лето, - вздохнул еж, - ну ладно, скоро зима, другие дела, а лето скоро придет, главное, в него верить!
А я, когда вырасту, тоже моряком стану, - вдруг сказал выхухоль Антон. Никто не ответил, а Роберт Рюрикович, загадочно молчавший все проводы, погладил его по голове тяжелой медвежьей лапой...
Все стояли, глядя на убегающие вдаль рельсы, сверкающие под уже осенним солнцем, и в звуке уходящего поезда слышалась любимая мелодия дона Себастьяна Эспино Агуда, а теперь и всего леса - "Полет кондора".

Предыдущие части смотрите раньше.