И В СМЕРТИ Я ХОЧУ БЫТЬ РЯДОМ…

«Он боролся за жизнь неистово. Силы были на пределе, и опыт подсказывал, что после такой схватки со смертью даже если и выйдешь победителем, то увечным. А увечье – гарантированная смерть для волка. Но капкан был сделан людьми, не зверем. А значит, шансов победить такого беспредельно жестокого, непреклонного, и в то же время нелепого врага не представлялось возможным.

фото источник
Оставалось только одно средство. Средство, от которого стынет кровь, но только оно одно помогло бы вырваться на свободу: отгрызть лапу, безнадежно застрявшую в ловушке. Боль, отчаянье, дикий вой в никуда – это все, что он запомнит до конца своей жизни. Теперь короткой жизни. И немой вопрос в его таких человеческих, совсем не диких глазах: за что?!
За что вы убиваете, люди?!
Убийство стало развлечением, игрой. У вас, людей, есть всевозможные цацки. Ткани для одежды. Тонны еды, половина которой сгнивает в местах утилизации. Но нет, вам всего мало. Вам нужны ДУШИ, вам весело видеть, как угасает в ком-то жизнь, ведь именно тогда вы чувствуете себя богами в мире животных. Вы хотите решать, кому жить и сколько, и как умирать.
Возможно, вы считаете, что и у вас есть сердце, ведь есть те, кого вы любите: любимые пёсики, спящие с вами на постели, в золотых ошейниках и с педикюром, или же надменные котики, выращенные на деликатесах… Но когда вы встречаете животное, которое «само по себе», уставшее от каждодневной борьбы за жизнь, порой больное и грязное, вы убиваете его, как нечто гадкое, к которому чувствуете отвращение. Вы – злы! Ведь нельзя быть добрым наполовину или избирательно, ты либо добр, либо нет…Да, вы – злые…»
Соня на миг остановилась и выпустила ручку из рук. «Злые». Да, она так думала о людях. Не о всех, конечно, но в большинстве своём толпа любит насилие, и поэтому обречена на её, Сонино, осуждение. Да, она осмелилась судить других хотя бы так, на бумаге. Она верила, что если опишет боль каждого умирающего существа по воле людей, они поймут, они опомнятся...
Ей вдруг вспомнился недавний разговор с подругой Тоней. Они говорили о работе, о том, как сложно вставать с постели, не имея цели жизни. И вдруг она сказала:

Ты знаешь, Тонь, в детстве я мечтала спасать дельфинов.
Да?.. И как?
В шторм море выбрасывает их на берег…Им больно, они израненные, и не могут вернуться в море. Когда взойдет солнце, они мучительно умирают под его палящими лучами. Их нужно спасать. Я читала в книге…
И ты до сих пор об этом мечтаешь?
Мечтаю просто спасать. Всех. И быть рядом с умирающим.
Странная мечта. Это что-то болезненное. Ты можешь спокойно смотреть на смерть?
Не понимаешь ты, Тоня…
Она отвернулась и замолчала. Потом как-то странно посмотрела и продолжила:
Когда моя Марисабель поняла, что умрёт, она подошла к порогу моей комнаты и долго смотрела на меня, спящую. Но даже во сне я почувствовала этот взгляд. Невыносимо пронзительный, и в то же время отрешённый взгляд. Это был просто котёнок, да, это обычный крохотный комочек из шерсти, которому было страшно умирать в одиночку. Четыре дня назад я ее подобрала во дворе, истощенную, испуганную, отвезла в клинику, но у нее от длительного голода уже образовались спайки в кишечнике, она была обречена, хотя очень хотела жить и боролась до конца…И, знаешь, я поняла её взгляд. Она просила быть рядом. Я подошла к ней и прижала к груди. Долго носила на руках. Она умирала мучительно. А я мучительно наблюдала за её агонией. Была полночь. Я вышла во двор и похоронила её возле цветов.
Она опять умолкла.
Понимаешь, я тогда поняла, что могу быть рядом в последнюю минуту. Не каждый может. Многие уходят. Отстраняются… А у меня нет страха, нет отвращения перед тем, кто умирает, кто жаждет перед смертью хоть немного человеческого тепла… Это так много значит – быть в последнюю минуту рядом… Смерть - ужасный ритуал прощания с жизнью, когда ты одинок.