ЗА ПЕРВАЛОМ ЛЕТА
Десятая байка от Киалимской бабушки
ЗА ПЕРВАЛОМ ЛЕТА
Ох, и счастьичко привалило! Отправили опять бабку в Киалим, на родинушку, значит. Мол, подежурь, покедова мужики в отпусках. Дек, мне-то чаво, галоши надела, телогрею напялила, пестерь на плечо, и ну, понужать километры. В кошелке-то плетеной моей одне пряники. А на кой мне харчи казенные, да еще пешкодрапом их волочь на себе? Щас! У леса дары его буду испрашивать, чай поделится. Думаете, не проживу на подножье-то? Вот уж, не сумлевайтесь. У позднелетья добра прожиточного съестного – полнехонько. Заперво, так это грибы. Сытотень от них не меньше, чем от мяса. Особливо от белых. Например, съешь чашку супа с белыми грибами, то же, что уплетнешь шампур шашлыка. Я пока по дороге Кейлимской шла, вдоль Терентьевки 50 боровиков нашла. Я с ними неделю буду жить, да одними растительными белками питаться. А тушенку, что у меня на кордоне в схорне лежит, кошакам скормлю.
Фото 1. Белые с Терентьевки
Середина августа – самый разгар шляпников. Так наши традиционные грибы часто называют в научном мире. Таганайские долы дарят грибникам на перевале лета самое ценное добро земли, леса, да лугов. Одних только подосиновиков можно ведрами собирать. Ну, если конечно, знаешь, куда это самое ведро нести. Секрет-то открою, мал-мала. На каменных россыпях, что по долинам валунятся, красноголовиков тех тьма-тьмущая. Да, не в самих камнях, а по контуру курумов, али на островках, что соснами поросли в руслах каменных рек. Зато черноголовики – разновидность осенних подберезовиков, больше тяготеют к зыбучинам моховым, да сырым поймам, избегая солнцепечных суходолов. На границе болот и сушин хороводы водят лисички. В этом году их, как говорится, хоть косой коси, да понужай оранжевых сестричек в кузовок не глядя. А чаво, глядеть-то, у них юбки волнистые завсегда чистые, без червя, не то, что у других шляпников. Вроде с виду упруг да свеж боровичок, а порой разрежешь – червь на черве сидит, червем погоняет.
Но самое большое чудо предосенья – сыроежки. Нет, не те хлюпики, что повсюду разноцветными блюдцами красуются. Я про болотную сыроежку сказ веду. Оттенком она темно-серая с индиговой побежалостью и розовым мазком в центре шляпочного углубления – прям, грозовое небо на кромке алой зари. А тверды, аки камень, сто километров неси, так и не развалятся. Да и вкуснее их, хоть жареных, хоть, тушеных, хоть в маринаде или засоле, грибов нет. Думаете, вру? Нетушки. Ученые-грибоведы говорили мне, что сыроежки – это самые выдающиеся грибы, как по вкусовым, так и питательным качествам.
Фото 2. «Черная голова» таганайских урём
Но, одними грибами, как говорится, сыт не будешь. Разнообразицу в рацион даже в лесу не зазорно привнести. Тем более в разгар летней вегетации. Хоть и пошли в августе наши пищевые травы в цвет, а которые и в семя, все равно снедью остаются. Снедь – сныть – еда то есть. Травушка эта, сныть, давно уже зонты цветочные раскрыла, ладошки листовые аки лопухи развесила, но не только. Под тенистым пологом снытьевых джунглей проклюнули землю ее молодые побеги – лесная петрушка. Оливковая молодь нежная, сочная, ее хоть в салат, хоть в щи, хоть в тушеный гарнир. Вкуснота! Ежели постараться, так можно и пикан молодой найти, особенно на скошенных лугах. Сия медвежья дудка повторно после скоса бутонов не дает, кашу из нее не сваришь, но изумрудные ажурные побеги у комля дударя можно сыскать, да к снытьевому блюду добавить.
Фото 3. Пикантный снытьевый салат с поздней земляникой
Ну, а коль кому совсем наваристые щи-борщи надобно, так борщевик бери. Тот вообще до осени свежую поросль выдает, соцветие уже плодами изошло, того и гляди семенами закрошит, а из дернины кроха зеленая за родителем тянется. Засмеют, поди-ка некоторые меня, мол, кто ж борщевик ест, он же ядовитый. По сему случаю была у меня этим летом веселуха. Как-то попросили меня в июне провести экскурсию с экспедицией юных экологов. Ползем с ними в гору, я про то, про сё рассказываю. И вот поднялись до границы облакообразования, то есть вошли в высокотравье. Ну я и травлю байки про травы разные. Подошла к борщевику и глажу листья. Тут выбегает из толпы парнишка и кричит:
- Уберите руку, сейчас обожжетесь, волдыри пойдут!
А я знаю, в чем дело-то, сорвала лист, да в рот его, жую себе. Пацан тот вообще дар речи потерял. Тут вся ребятня зашепталась и видать, впрямь поверила, что я не просто бабка Киалимская, но еще и ведьма, а то и вовсе баба-яга. Гляжу, совсем испуганные стоят. Ну, думаю, пока не разбежались, надо секрет открывать. Да и говорю: - Эх, малышня, поди-ка к нам из центра России приехали?
- Ага, - отвечают, а самый умный пацан так и лезет с советами, - Вы разве не знаете, что борщевик ядовитое растение, к нему даже прикасаться нельзя.
- Знаю, только это ваш борщевик Сосновского ядовитый, - а дальше меня вообще в науку понесло, - После войны его культивировали по северо-западу России как силосную подкормку на радость буренкам. А получился сорняк с вредным соком, содержащим фуранокумарин – светочувствительную бяку. Попадет сок на кожу, солнышком это место припечет, считай беда – гореть будет аки от огня. Борются с ним, борются, а он все ползет и ползет на новые территории. До Таганая пока не добрался и наш сибирский борщевик с родных мест не вытеснил.
Не знаю, поверили они мне, али нет, но от сорванного «страшного» листа шарахались как от крапивы. А я ничего, похлебку из борщевика с дудником, приправленную семенами тмина, варю и вам советую.
Фото 4. «Ведьминский» супчик из борщевика
А теперь чайком побалуемся. Для заварки-то лесной тоже флоры всякой полно. У меня околь кордона, каких только чаев нет: медвяный лабазник, мята перечная, лист брусничный да смородинный и, конечно, иван-чай. Хотя последний не так прост, мол, сорвал сирень-цветок и в кипяток. В заварку только листья идут, да и то не сразу, а после специальной обработки – ферментации (мятые листья надо выдержать во влажной среде) и сушки в печи. Но уж, кому лень да не може, так вали в зверобойный али какой другой взвар розоцветы иван-чая – не ядрёно, так хоть красиво.
Фото 5. Лабазниково-смородинно-брусничный чай
А на десерт – ягоды. У них сейчас самая пора. По низинкам моховым черники полно. В тинистых запанях она «жирная», не то, что в тундре да на россыпях, где она чуть крупнее зерна гречишного. Опять же черная смородина. В заварку-то лист идет, его меж пальцами растер, запах учуял, значит, она – черномодина. Ягоды-то на диких кустах редко встретишь, но в Киалиме по россыпям гроздья на смородине висят. То одичалая плантация со времен углежогов осталась. Тут же по курумникам малинник стелится. Лесная-то малина хоть и мелкая, а духмяности в ней в разы больше, чем в садовой. Еще один ягодный витамин – шиповник. Весь Таганай им усыпан. Роза майская, как его еще кличут, и в начале лета пользительна. Бутоны ее алые чаю аромат добавляют, а варенье из лепестков, что нектар райский – никаких сладостей не надо. Ягоды багряные, хоть и жесткие, но если их резануть, да от косточек избавиться, а затем сахарком присыпать, ночку на холоде выдержать, так получишь нечто вроде карамели на блюдце с природным запасом витаминов без всякой там химии.
Фото 6. М-м-м, коготки оближешь…
А напоследок, еще одна байка. Растет в нашем лесу чудо-ягода, да знают ее не многие. А кто знает, так и те по большому счету разве что щепотку сорвут, жевнут, поморщатся да выплюнут. - Тьфу, кислятина костлявая.
На то она и костяника. Каждая ягодка вокруг ядрышка, на одном кусточке которых до 20-ти штук набирается. Щедра костяника, да привлекательности в ней ноль. Сказывают, мол, природа ее такой специально создала – человеку в ненадобность, а зверю в угоду. Зверь тот, мол, костяничник лапищами сгребат, в ручье студеном замачиват, а на утро хлебат из него костяничную воду. А как думаете, отчего медведь у нас в лесу самый сильный да здоровый? Поди-ка зельем костяничным все лето себя балует. Лист у костяники ведь тоже пользительный, попробуйте чай сварганить, не пожалеете. Глядишь, силушку медвежью обрыщите. Только не злоупотребляйте, а то еще шерстью обрастете, мало ли какие гены природа в костянику-медвежью ягоду запихала. Шучу я.
Фото 7. Костяничные угодья косолапых хозяев