РЕДНЕКИ БЫЛИ НАСТОЯЩИЕ
Из всех путешествий Top Gear самой страшной была поездка по стране смертельно опасных алабамцев.
Когда встречаюсь с кем-нибудь впервые, мне традиционно задают один и тот же вопрос: «Так какая же самая лучшая машина, на которой вы ездили?». Однако недавно это изменилось, и теперь меня спрашивают: «Вы на самом деле [вставьте какой-нибудь дурацкий момент из Top Gear] или это были постановочные съёмки?».
При этом месяца три меня постоянно спрашивали, действительно ли вас выгнали из города американские реднеки, или это всё это было по сценарию? В том эпизоде, если вы не помните, мы хотели выяснить, можно ли купить машину и пересечь немалую часть США за меньшие деньги, чем, если воспользоваться путёвкой «авиа-авто» от туристических компаний.
Это довольно длинная история, и скажу только, что в пути для развлечения и чтобы сделать нашу затяжную поездку интереснее, мы разработали план, согласно которому мы должны были попытаться друг друга убить.
Для этого нам нужно было украсить автомобили друг друга надписями, которые, на наш взгляд, могли бы возмутить местных жителей, создать максимальный дискомфорт для нас самих и вызвать смех у наших зрителей дома. Поэтому мы припарковались на широкой пыльной площадке у дороги, ведущей в Алабаму, и вооружились малярными кистями, аэрозольными баллончиками и трафаретами.
На боку видавшего виды побитого Trans Am Джереми я написал «Кантри - отстой». Джереми декорировал крылья Cadillac Джеймса 70-х годов слоганами «Хиллари в президенты» и «NASCAR – лажа».
Мы стояли с Джереми и от души смеялись над девизами под высокими деревьями с гладкой корой, прячась от южного солнца, когда Джеймс заканчивал выводить буквы на моём белом пикапе. Я решил не портить сюрприза и ждал, пока он завершит свой труд, и наконец, с уверенным взмахом кистью и ухмылкой Джеймс сказал, что закончил свой шедевр. Мы подошли и посмотрели на его художества - на боку моего пикапа он написал всего четыре слова. Man love rules OK, т.е. Любовь между мужчинами – это круто, ясно?
Думаю, будет справедливо сказать, что это, возможно, был самый сильный слоган из этих трёх примеров автомобильного искусства, но, тем не менее, все мы думали, что в худшем случае мы вызовем негодование, но не сильнее, чем то, которое было бы у жителей Корнуэлла, если бы они увидели в Труро трёх приезжих на машинах с надписями вроде «Чай со сдобными булочками и джемом - отстой».
Мы проехали три мили, после чего начали серьёзно опасаться за наши жизни.
Началось всё довольно хорошо. Наш эскорт включал в себя три автомобиля, в которых ехали мы, а также, естественно, другие машины и джипы с членами съёмочной группы и оборудованием. День выдался жарким, и все водители ехали с открытыми окнами, выставив локти наружу – и Джеймс Мэй в их числе, потому что за день до этого мы с Джереми уничтожили его кондиционер монтажкой.
После одной или двух миль мы увидели дорожный указатель, говорящий о том, что мы въехали в Алабаму, и остановились, чтобы снять его на камеру. На знаке были ясно видны отверстия от пуль. Не те жалкие вмятины от духовых ружей, что можно иногда увидеть Британии – этот знак был изрешёчен из дробовика, а несколько ещё больших зияющих ран были нанесены, как я могу себе представить, залпами из убойной охотничьей винтовки. Мы определённо были не в Корнуэлле.
Ещё через одну милю мы заехали на заправку, которую Джереми с особым удовольствием называл Gas, а не Petrol Station. Машины команды выстроились в очередь рядом с нами. Когда я прикоснулся рукой к горячему металлу «пистолета», чтобы поднять его и засунуть в отверстие бензобака, движение на другом конце площадки заставило меня остановиться. Женщина – видимо, из местных – шла прямо к нам.
Она была длинной, костлявой, и было похоже, что её скелет под клетчатой рубахой был сделан из проволоки, скреплённой хрящами. Может быть, 50 лет, с выгорающими волосами и коричневыми зубами.
«Чё вы, педики, хотите посмотреть, сколько продержитесь в этом городишке?»
«Эээ… ». Я повернулся к Джереми, который тоже смотрел на неё. Джеймс хмурился. Движения на заправке стало больше. Подъезжали всё новые пикапы, в которых мы видели широкие спины и ковбойские шляпы тех, кто, судя по всему, были местными жителями. Откуда они все и сразу взялись, я и представить не могу, но я отчётливо видел, что все они были вооружены.
«Нет, послушайте. Мы оба женаты. У нас и дети есть. Мы тут просто проездом…».
Я показал на Джереми, стоящего с другой стороны колонки. «Ага, - вступил он в разговор. – Дети есть. Мы тут проездом».
В этот момент из здания заправки вышел огромный человек и встал прямо посередине площадки. На нём были форменные синие джинсы, клетчатая рубаха и рабочие ботинки мультяшного персонажа, а весь его вид говорил о том, что его не остановишь и локомотивом. А потом неожиданно очень высоким голосом он начал считать.
«Десять. Девять…»
В это время машины съёмочной группы подверглись атаке с другой стороны. Группа местных выстроилась в линию и начала забрасывать их камнями. Я услышал, как булыжники с грохотом бьются о бока нашего фургончика и увидел, что члены команды, пожелавшие избавиться от жары с помощью освежающего напитка, бегут обратно к своим машинам.
«Эээ, Хаммонд…». Подошёл ко мне Джеймс, и как только он сделал шаг вперёд, как я увидел синий Trans Am Джереми, который с визгом шин выехал на дорогу. «Боюсь, что у меня снова сел аккумулятор».
Аккумулятор раблезианского Caddy Джеймса последние два дня умирал постоянно, так что уже стало рутиной вставать рядом с ним на своём пикапе, открывать капот, цеплять «крокодилов» и давать его машине импульс необходимый для запуска её полумёртвого двигателя.
«Семь…»
«Дерьмо! Только не сейчас». Но выбора у нас не было, так что пришлось ответить: «Ладно, готовься. Сейчас подъеду».
Кэдди стоял примерно в 20 метрах на другой стороне заправки, и Джеймс побежал к нему, а когда он до него добрался, залез внутрь и открыл капот, мой пикап уже стоял рядом.
«Пять…»
Я выскочил из машины, на ходу дёргая рычаг открывания капота, и схватил «крокодилы», которые Джеймс бросил мне навстречу.
«Три…»
Поток камней, обрушивающихся на автомобили команды начал усиливаться, так что водители пришли в себя, завелись и ретировались. «Джеймс, садись внутрь. Попробуй завести».
Старый Кэдди дёрнулся, двигатель издал пару свистящих звуков и завёлся.
«Два…»
«Давай, давай, давай!». Ещё больше камней падало вокруг, когда мы оттуда тронулись. Врубив третью и прижав ботинком педаль максимально близко к полу, чтобы там не осталось ни дюйма свободного пространства, я увидел, что пикапы тоже трогаются с места.
В кузове каждого из них, откинувшись прямо на борта, сидели реднеки со своими дробовиками, направив их чёрные стволы в небо. Среди напряжённых английских голосов, доносящихся из радио, я слышал и неторопливый говор местных.
«Они двигаются сюда. Мы на перекрёстке» и «Да, я тоже их вижу». Они использовали свои рации, чтобы найти нас. И я вдруг начал не на шутку тревожиться, что телевизионные камеры и визитные карточки не спасут нас от их ружей.
Я не хотел очнуться, привязанным к дереву, когда какой-нибудь 20-летний психопат в гигантском комбинезоне для своего развлечения будет заставлять меня визжать, как поросёнок. Я уже знал, что у него будет три зуба и жгучая ненависть ко всем, кто не является, как он, 200-килограммовым расистом-гомофобом, стреляющим во всё, чего он не понимает.
Через несколько миль, понимая, что нас легко узнают орды реднеков, предупреждённых о нашем появлении по радио, мы остановились. Мы видели, что они ждут нас на пересечении дорог, и слышали, как они рассказывали про нас тем, кто был впереди на нашем пути. Нам нужно было попытаться убрать слоганы, вызвавшие их гнев, намного более сильный, чем мы ожидали.
Наши колёса ещё не перестали вертеться, когда главные члены нашей команды выпрыгнули из своих машин и побежали к автомобилям ведущих, срывая на ходу свои футболки, обмакивая их в воду и начиная лихорадочно пытаться стереть надписи. Я присоединился к ним, и мы побежали of бутылками с водой, и банками с напитками, отрывая кольца банок и выливая содержимое на футболки, чтобы оттереть неподдающуюся краску.
Когда мы покинули Алабаму, страх немного утих, и мы отправились дальше. И вот теперь меня спрашивают, действительно ли всё так и было на той американской заправке, или мы это всё выдумали?
Что ж, да, так всё и было. Вы не видели и половину из этого.
Да, и если вам интересен ответ на первый вопрос, лучшая машина, на которой я ездил, это мой дешёвый Land Rover – на поле, с двумя собаками, моими дочерьми и женой, по пути на пикник ленивым выходным днём.