Страшные сказки
На самом деле, он никогда не любил ее. Об этом все знали. Нет, ну правда. Тетя Света? Серьезно? вы же ее видели. Она хорошая женщина. Хотя не любил – это не правильное выражение. Недолюбливал. Собственный сын ее недолюбливал. Говорят, ее тошнило несколько дней. Говорят, там все подстроено было.
Он никогда не любил ее, особенно когда она звала его «выйти уже из своей чертовой комнаты». Потому что все остыло уже, ну сколько можно. Он был хороший мальчик, учился на пятерки, она всегда говорила, что пошел в нее, только немного тугодумененький, вряд ли станет профессором. Димочке и правда требовалось чуть больше времени для решения задач, ему необходимо было сосредоточится, вникнуть, забыть про все, даже про ручки свои худенькие, а потом она этим своим специальным тонким голосом звала его, а он в первый раз не слышал, второй раз не слышал и тогда она уже совсем специальным, самым противным своим голосом, тонким как комариный писк разрезала из кухни квартиру напополам и в одной части оставался Димочка в своей комнате, а в другой ужин, мама и любовь.
Впрочем, она не ошиблась, профессором он не стал. Конечно, на зло не пошел ни в аспирантуру, ни в политех. Он вообще закончил какое-то творческое, что-то там с трубами и медью, училище, хоть и музыкальное. Ты все продул, говорила она ему, стареющая такая, некрасивая, все еще в книгах вся, заваленная какими-то тетрадками. Нет, ну а иначе, кто этим бездарям? Ты что ли? А потом спрашивала, надолго приехал? И Дима как обычно пожимал плечами, может быть и надолго. Смотря что такое долго. И она ему как бы в шутку, долго, Дима – это столько сколько до тебя доходит. А быстро – это когда постельное белье после твоих каникул стирать не нужно и можно так положить. Да шучу я. Шучу. О, по отсутствию улыбки вижу, что пока до тебя дойдет это все-таки долго в квадрате.
Кто кого не любил, это большая история. То ли она его, то ли он ее. Они ведь так вместе терпеть друг друга ненавидели, что даже как-то уютно становилось. К тете Свете сразу подруги с соседней кафедры приходить начали. Две из них в основном, чтобы дочек показать. А дочек на самом деле только показывать. Как в цирке, одна другой краше, но Дима все равно играл им и на трубе, и на блок флейте, иногда даже доставал маленькую укулеле, когда долго не расходились. А потом у нее случился приступ. Она задыхаться начала или что-то такое, тетрадки по полу посыпались. А он стоит и думает. Стоит и думает, то ли тетрадки ей собрать, то ли так оставить. А она задыхается, посинела уже вся. Нет, лучше так оставить. У нее же порядок всегда свой. И это было такое сладкое мгновение для него – оставить все валяться. А она же все поняла, смотрела на него, задыхалась и понимала и лицо это его блаженно тугодумненькое. Не бросится спасать. И трубку не возьмет, не позвонит в скорую. Видит уже, что я умерла почти. Она все книги со стола скинула. Она скинула буквально все и продолжала задыхаться. Воздух тоненькой струйкой проникал, а потом и его не стало. А Дима как стоял в дверях, смотря на тетрадки, так и остался стоять. Она упала на пол. А потом ее отпустило резко, а он над ней навис, сверху смотрит, стакан воды протягивает.
Может она его никогда не любила. Он же в три считать не начал. А это уже все, семейная потеря. Там перед своими нужно было отчитываться, во-первых смелая – родила одна, во-вторых он же гением будет, ясно. А ему ничего не ясно, три года уже, а кубик с цветочками в пожарную машину кладет вместо колеса. Мальчик творческий, пусть спасатели на горшках ездят, но с логикой на цветочках в этой семье далеко не уедешь.
Она потом, когда с больницы вышла, просила его уехать. Он остаться решил, помогать. Ей сначала легче стало, а потом все хуже. Она вставать не могла. Он в туалет ее носил, а иногда не успевал, и тогда в квартире появился тот запах очень больного человека. Когда говорят про запах смерти, то просто метут языком, у смерти нет никакого запаха, ничего не остается, наоборот только свободней дышится, но вот болезнь – это совсем другое. Девочки те, все приходили помогали ему. Она одной из них и оставила записку. Написано, смотри в футляре из-под блок-флейты, под чехлом.
Ты думал, я просто так уйду, Димочка? Хотел, чтобы за столом задохнулась. Чтобы просто все. Нет, все не просто. Сначала ты меня на тот свет отвезешь, а потом все узнают, о том, что ты травил меня весь месяц. Ой глаза только такие не делай. Ты думаешь кто-то расследование проводить будет? Та девочка, которая поглупее, хотя ты не отличишь, она уже нашла у тебя яд и в полицию отнесла.
Ее потом рвало еще несколько дней. А потом все.
