Кремль 📷📲

Мелькает-перекатывается в дыму табачном какой-то Пургенян, как говорят, известный надуватель щек и испускатель ветров государственных, бьют друг друга воблой по лбу двое дутиков, Зюга и Жиря, шелестит картами краплеными околоточный Грызло, цедят квасок с газом цирковые, разгибатель подков Медведко и темный фокусник Пу И Тин, хохочет утроб-но круглый дворник Лужковец, грустно кивает головою сладенький грустеня Гришка Вец.

        Владимир Сорокин

Бьет – значит любит. А потом – он же не дерется, как пьяный, а розгою сечет, как по «Домострою» уложено. Мама моя вон мне обзавидовалась: в ихние времена-то смутные сечь жен не положено было, потому как безбожною Россия была. Мама говорит: «Ежели б меня отец твой покойный сек по субботам, мы бы сейчас жили в трехэтажном доме».

Он заворочался, поднялся, шатаясь. Поклонился государю, отдал честь и забормотал: – Есть подарочек для Вашей царской милости от болотной гнилости, от медной ступы, от конской залупы, от кошачьей сраки, от хромой собаки, от голодной бляди, от больного дяди, от мясной колоды, от сырой погоды, от битой рожи, от рваной одёжи, от ползучего гада, от ядерного распада, от гнилого крыльца, от клейменого молодца, от худого лукошка да от меня немножко.

   Владимир Сорокин

услышала другую песню – «ты запомни, сынок, золотые слова – хлеб всему голова, хлеб всему голова» – и страшно испугалась, плакала, говорила, что у всех теперь хлебные головы, у людей и у вещей, у книжки, у телевизора, у кошки, у подушки, – все хлебные, хлебные головы и они раскрывают страшные хлебные рты…

читал Елизарова и Бегбедера, слушал Марка Рибо и «Gogol Bordello»,
9 марта 2014

Фотографии со смартфона 📲 прошу снисхождения к качеству и дрожанию рук.