Гуманитарный прогресс vs. Технический прогресс.

Мне долго не дает покоя вопрос кто для кого: экономика для людей или люди для экономики? Сейчас модно предупреждать о потенциальной угрозе искусственного интеллекта, об угрозе безработицы из-за роботов и очень спорном будущем человечества по вине новых технологий. Но если вдуматься, то когда будущее человечества не было под вопросом? Что принципиально меняется при переходе к цифровой экономике, чтобы мы могли говорить, что она заставит нас страдать?

Во время первой индустриальной революции в 19 веке люди также говорили, что внедрение паровых двигателей на предприятиях приведет к безработице. Количество населения выросло и стало ясно, что безработица не увеличивается и новая модель производства очень выгодна. Во время второй индустриальной революции в начале 20 века при внедрении конвейерного метода производства люди говорил, что это приведет к росту безработицы. Однако численность населения выросла и снова стало ясно, что новая модель работает. Потерянные рабочие места были с лихвой компенсированы новыми.

Сейчас, когда мы говорим, по сути, о четвертой индустриальной революции, у нас есть основания считать, что и она не принесет гуманитарной катастрофы. Самые главные риски, по мнению многих – роботизация производства и внедрение искусственного интеллекта. Предположительно они приведут к росту безработицы и – уже что-то новое – к восстанию новой экономики против людей. Предполагается, что роботы с искусственным интеллектом придут к выводу, что главный фактор риска для устойчивого развития – сами люди.

При этом мы должны упомянуть важнейшие преимущества новых технологий, ради которых они и создавались. Роботы выведут эффективность производства на новый уровень, сокращая временные и ресурсные затраты. Искусственный интеллект позволит решать сложнейшие вычислительные и аналитические операции: прогнозирование экономики, анализ и осмысление больших объемов данных, расчет формул лекарств, поиск наиболее эффективных конструкций и так далее. Другими словами, ИИ упростит создание более эффективного и комфортного мира для нас. Большие преимущества и соразмерные риски.

Исходя из опыта предыдущих индустриальных революций, у нас есть право предполагать, что вероятность приемлемого будущего для всех нас сохраняется. Может быть новый производственный уклад, новая экономика и культура не приведут к вымиранию человеческого вида. В конце концов, людей должно было всегда беспокоить не то, какими инструментами мы добываем руду или как именно запускаем спутники на орбиту. Нас должно было беспокоить, в чем смысл наших действий, каковы мы сами и какова наша природа. А так же как внешнее окружение влияет на реализацию этой природы.

Благодаря трудам Эриха Фромма мы можем взглянуть на этот вопрос более вдумчиво. То, что у человека есть некая природа, кажется самоочевидным фактом. Весь вопрос в том, какова эта природа, насколько она подвержена влиянию извне и насколько она может быть изменена. В конечном счете, нужно ли нам учитывать наши исходные данные в жизненной стратегии или можно ими поступиться исходя из текущей ситуации. Другой важный момент, является ли природа человека просто случайным набором особенностей для каждого индивида или есть в ней нечто универсальное. Можем ли мы говорить, что люди различаются по вкусам, предпочтениям и талантам и довольствоваться этим? Такой подход в предельном упрощении ведет к тому, что каждым человеком можно манипулировать. Нужно только учитывать его особенности. Многие вообще сходятся во мнении, что человеком не только можно, но и нужно манипулировать – ведь это выгодно.

По Фромму, однако, в людях есть и некоторые общие начала, которые лежат глубже простых индивидуальных особенностей. В нем есть нечто, что является неизменной природой человека, которую нужно реализовывать. И самый важный момент, что эта природа входит в конфликт с внешними условиями. Человек подчиняется авторитету, подавляя при этом свои внутренние устремления, входит в конфликт со своей моралью. А результатом неразрешенного морального конфликта становится невроз. Чаще всего человек не отстаивает свои ценности, но реагирует на подавление снижением своей продуктивности. Свобода человеческой личности, свобода морали не так насущны как пропитание или выживание. Но без них не может быть здоровой в психологическом плане личности, как без микроэлементов не может быть здорового растения.

Различные экономические уклады, как правило, ставят своей целью увеличение эффективности, экономический рост. И если человек не готов мириться с такими правилами, он оказывается на обочине. Никого не интересует наш внутренний мир. Люди ценят нас за наши навыки и приносимую пользу. Наши переживания и идеи остаются актуальными только для нас и небольшого «социально ярда». Если продолжить эту идею, то для общества и для экономики важным оказываются только приносимая польза. В предельном упрощении человек мыслится только в разрезе приносимой им пользы, только как деталь общего экономического механизма. И даже социальные блага предусмотрены для того, чтобы повысить производительность. В реальности все обстоит не совсем в точности так: личное человеческое отношение присутствует во многих коллективах. Без него никак. Но все же никто не будет платить человеку за то, что он хочет в данный момент писать стихи, а не квартальный отчет. Сама модель экономики независимо от желания людей работает на то, чтобы ускорять рост и наращивать прибыль. И человек, его природа при этом не самоцель, а лишь средство.

Разумеется, нельзя развивать риторику о том, чтобы отказаться от труда, от науки и развития в пользу «витаний в облаках». Собственно, никто и не говорит, что наличие некой природы и устремлений человека отрицает его необходимость в труде. Психически здоровый человек не может сидеть без созидательного труда – это тоже часть его природы. Фромм убедительно показал, что человек, для которого труд наполнен смыслом, реализует его в высшей степени эффективно. Конфликт же состоит в том, что в экономике сложно учитывать устремления и таланты миллионов людей и при этом достигать какой-то вразумительной цели. Приходится приносить индивидуальность и творчество на алтарь стандартизации. Исключениями становятся те счастливые случаи, когда человек удачно выбирает профессию или находит смысл в том, что делает.

Главные факторы, подогревающие конфликт между природой человека и экономикой, в том, что индивидуальное творчество, как правило, имеет сильно ограниченные возможности. А большие индустрии имеют большие возможности, но, как правило, слабо заинтересованы в творчестве. По крайней мере, так было раньше: всем плевать, что ты там придумал, бери лопату и копай. У простых людей был очень ограниченный доступ к средствам самореализации. И вот что интересно: роботы и искусственный интеллект предоставляют нам такие возможности.

Вся текущая индустриальная революция готовит нас к будущему, когда возможности будут предоставлены всем желающим: бери и делай. Уравновешиваться это будет умопомрачительной сложностью самих возможностей. Интернет как средство доступа к информации и знаниям. Торговые площадки как средство доступа к глобальным рынкам. Аддитивное производство как средство высокоточного мелкосерийного производства любой сложности и применения: от детских игрушек до космонавтики. Нейронные сети как средство поиска закономерностей в данных и наилучших решений из возможных. Локальное производство пищи на небольших фермах. Криптовалюты как трансграничное средство обмена. Блокчейн как «прозрачная бухгалтерия» в любой отрасли. Искусственный интеллект как средство поиска сложных закономерностей и аналитики запредельного уровня.

Сложно сказать, каким именно будет новый мир. Но я рискну предположить, что мы боимся не новых технологий как таковых, а просто перемен. Как и всегда. Но главной особенностью новой экономики, вероятно, станет повышение возможностей отдельных людей для участия в глобальных процессах. А это в свою очередь может подхлестнуть волну интереса к себе, к своей природе и реализации своих талантов.

Один из вопросов, который будет волновать, нас не изменится: взаимоотношения авторитета, надсистемы и индивидуальной природы человека. Пока предвестники нового уклада, такие как Google, Amazon, Alibaba, Facebook и прочие стремятся к бесконечному укрупнению. Разумеется, когда-то их рост прекратиться. Но даже сейчас они могут стать новыми диктаторами – законодателями моды и идей (как ни парадоксально это звучит). Они знают нас лучше, чем все наши близкие. И никто не узнает, что еще они знают. Бурно растущая IT-индустрия имеет все шансы лишить нас приватности окончательно. В этой связи знание стремится к влиянию.

Другой вопрос - сколько и что должна производить экономика, сколько должен потреблять человек и что будет являться нормой? Победит ли тренд стремления к изобилию или к аскетизму? Как мы видим, здесь вопросы не меняются: иметь или быть. И нельзя говорить однозначно, что эпоха доступных возможностей приведет нас к счастливому и здоровому обществу. Может быть, мы погрузимся в потребление еще больше. И дополним все это виртуальной реальностью.

Бояться нам, скорее всего, придется не своенравного искусственного интеллекта, а «приятного» наследия индустриальной эпохи – экологических проблем. Как ни крути, динамика здесь все еще негативная. И скорее всего так просто остановить ухудшение окружающей среды не получится. Накопленные эффекты будут давать о себе знать еще очень долго.

Потенциально экологическая нагрузка будет снижаться при массовом переходе к возобновляемой энергетике и электродвигателям в транспорте. Но когда мы будем решать экологические проблемы системно? Когда обстановка на планете будет мешать эффективному производству? В деле заботы о нашем единственном доме наиболее четко предстает вопрос о гуманитарном прогрессе. Отсутствие искреннего интереса к себе, к своей природе выражается и в отсутствии искреннего интереса к своему миру. Какая разница, возим ли мы продукты на дизельных грузовиках или электрических? Какая разница, какой у тебя телефон? Какая разница, какая подъемная сила у нового дрона? Сами новые технологии – это только средства. Они могут служить прекрасным идеям, а могут быть мишурой, которая закроет от нас наши внутренние проблемы. Мы делам новые вещи, оставляя себя на обочине. Технический прогресс устремлен вперед, а гуманитарный прогресс не решил вопрос о целях и смысле.

Если так, то мы только думаем, что движемся вперед. Нас всех ждет еще крайне болезненный процесс переосмысления ценностей и приоритетов. По крайней мере, тех, кто еще не начал переосмыслять свой мир.