Ко дню космонавтики

Бездна космоса осталась бездной; Циолковский, утверждавший – Земля: колыбель разума, но нельзя всегда жить в колыбели, - был, разумеется, прав, и дерзновение мысли, определившее возможность космических полётов, было явлением экстраординарным…
Популярность Гагарина логична, и попытки вдумываться в метафизическую подоплёку, бессмысленны: мол, многие могли бы оказаться на его месте, да и вообще – что сделал-то?
Но – оказался он, и он же, точно отъединившись от своей человеческой сущности, стал символом неистового прорыва, начала необычайного движенья, которое не может быть закончено.
Космонавтика, вероятно, есть верхний этаж сегодняшнего человеческого развития: выше не забраться, как бы ни хотелось.
Космос духа открывается нам на очень немного, и, как не ведали мы ничего достоверно о наличие параллельных миров, других пространств, могущественных воль, определяющих реальность и удерживающих планеты, так мы этого и не ведаем.
Тем не менее, космические полёты, предшествующие им сложнейшие расчёты, необыкновенной сложности работы, чьими результатами являются космические корабли – эти храмы людского пониманиями космоса – вызывают суммарно трепет перед человеческими возможностями, и надежды на постепенное взросление человечества во всех смыслах…

Александр Балтин