Двадцать седьмое декабря

 Закуривала сейчас на кухне сигарету и зависла напротив окна. Глядела, как дневные сумерки переходят в сумерки вечерние, на серое небо, сырую землю, слушала, как в ватной тишине каркают вороны у гнезда на моем любимом дереве (надо все же выяснить, какой оно породы, за три года так и не определила). И так медитативно, тихо, спокойно – короткий короткий день, который иссякает прямо на моих глазах, истончается, тает, погружается в тьму…
И тут по дорожке бежит девчушка – джинсы в облипочку, высокие сапоги на шпильках, курточка короткая, волосы длинные длинные, черные черные, ну вы знаете, они все сейчас такие, она бежит и говорит в телефон:
- …А моя любовь, значит, для тебя пустой звук, да?..Моя любовь для тебя ничего бля не значит, да? Сука ты после этого, я ж люблю тебя, козлина…
И убежала.
Только темнее стало в мире. Так всегда бывает, когда кто-то признается в любви козлу.
Ну или когда заканчивается двадцать седьмое декабря.