... выходила пройтись в этом задумчивом зимнем тумане.

 Иду, ступаю осторожно, вижу удивительное ( сейчас прибегут люди, скажут со смешком - ха! Нашли удивительное! Да это вы еще не видели то удивительное, что видел я! И я им смиренно скажу - если я видела что- то удивительное, это не значит, что мое удивительное менее удивительное, чем видели вы).
Ну так вот. Прохожу мимо ресторана, у входа стоят две нарядных дамы в накинутых на легкие платья норковых и песцовых шубках, не по погоде, зато красиво, стоят и курят возле урны.
Мне навстречу идет бабушка с мальчиком лет пяти. Бабушка такая современная, подтянутая, в стеганой курточке, смешной шапке, с клевым шарфом.
Равняются с дамами в шубах, и вдруг малыш останавливается и громко, указуя перстом на курильщиц, театральным таким голосом восклицает:
- фу! Отвгатительно! Женщины - кугят! Позог какой! Смотгеть пгативно! Фу, гадость какая! Мегзость! Тьфу - и плюет в сторону курильщиц.
И на бабушку смотрит.
Женщины, мягко говоря, обалдели, я тоже.
Бабушка улыбается своему мальчику и говорит поощрительно:
- да, Павел, мерзость! Ты прав!
Тут одна из дам, которая в песце, говорит:
- женщина, вы что себе позволяете вообще!
Та, победно и елейно улыбаясь, отвечает:
- это не я, а ребенок! Устами младенца глаголет истина.
Дамы берут себя в руки и уходят в ресторан.
Мальчик кричит им вслед:
- отвгатительно ! Женщины кугят! Гадость!
И плюет в их сторону.
А бабушка ему поощрительно :
- ты прав, Павел!

Т. Е. Она словно науськивала его, натравливала, так это выглядело, и вот он сдал урок.
... а могли бы и камнями забросать, думаю. Там же еще шкуры убитых животных, но Павел пока выучил только про сигареты.Я скорее домой, где нет мальчиков Павлов, порицающих мерзость курения.
Сижу курю кэптен блэк.
Много думаю.